DeFlor

- «Июля пятого дня, в десятый год правления короля Георга, вышли мы из Портсмута ведомые отцом Себастьяном, и было нас три раза по сто человек, и два раза по сто дочерей Евы на трех ковчегах. «Святая Мария», «Святой Петр» и «Святая Анна». Спустя полгода плавания осталась только «Святая Мария». Упокой, Господь, души тех, кто не достиг земного рая», - прочитала Алина вслух, и ее голос эхом разнесся под каменными сводами.

- А теперь погромче проори, - проворчал Паша, рассматривая старинное ружье. – Не все уроды в подземельях услышали.

Алина обошла фрегат, разглядывая филигранно сделанные детали. На корме тускло отсвечивало медью название. «Святая Мария».

- Это корабль сектантов, - сказала она. – Ну, тех, что на нижних уровнях. Они себя Истинно Верующими называют. То ли пуритане, то ли сатанисты. Короче, несчастные вырожденцы. Столетия родственнных браков и все такое. Не понятно, почему их музей находится здесь.

- Интересные экспонаты, - сказала Изабель, склонившись над одной из витрин. – Тут целый алхимический набор. Даже многоуровневая «философская печь» в углу стоит. Не удивлюсь, если действующая.

- Их главарь, отец Себастьян, был алхимиком. Внизу, на корабле, его лаборатория сохранилась. Кстати, я вам рассказывала, что Мия жива?

- Как?!

- Мия?!

- Не может быть!

- Может. Сектанты ее своей секс-богиней сделали.

- В смысле?

- Это тоже самое, что и секс-рабыня, только используют чаще. И интенсивнее. Я предлагала ей бежать вместе, но ей, похоже, нравится.

Девки помолчали.

- Баргаса убить мало за то, что он с ней сделал, - сказала Юн Со.

- Эй! – позвала стоящая у дальней стены Сабрина. - Смотрите, кто здесь нарисован!

С последнего портрета на стене на них смотрел Авалон Гарт. Картина была написана в стилистике старых мастеров, и если бы не костюм с галстуком, можно было подумать, что портрету лет триста. Жесткий взгляд стальных глаз прожигал насквозь, как и в жизни.

Алина поежилась.

- А это, видать, его папаша, - Сабрина склонилась над медной табличкой соседнего портрета. – Точно. Эверет Гарт. Такой же маньяк был, судя по роже. Только почему он в лохмотьях?

Алина подошла ближе, и ее отшатнуло словно от удара.

На портрете был главарь сектантов Старый. В своей разноцветной рванине, с длинными немытыми волосами и даже с посохом.

Только сейчас она заметила общие фамильные черты. Жесткое будто вырубленное из камня лицо, крупный горбатый нос. Прищуренные, словно амбразуры, глаза.

- Так значит он тоже Гарт, - пробормотала она.

- Ты что, его знаешь? – Сабрина повернулась к ней.

- Лучше бы не знала.

Взгляд скользнул дальше по портретам.

Костюмы, фраки, сюртуки, камзолы.

Шляпы, котелки, цилиндры, треуголки.

Она быстрым шагом прошла эту семейную галерею, вглядываясь в таблички.

Бодиам Гарт, Стерлинг Гарт, Лидфорд Гарт.

Династия сектантских главарей и богатеев.

У самого первого портрета она остановилась.

Алхимик и еретик Себастьян Гарт смотрел на нее из тьмы веков, и в его глазах была вселенская пустота. Во мраке за его спиной угадывались книги, колбы и какие-то странно выглядящие приборы из дерева, стекла и металла. В многоуровневой печи горел адский огонь.

- Какие страхолюдные морды, - сказала Изабель, разглядывая портреты.

- Тихо, бабы! – встревоженно шикнул Паша. – Слышите?

Все замерли, прислушиваясь.

Откуда-то доносился нарастающий гул.

- Подъемник, - сказал Хантер. – Лифт.

- Прячемся, - бросил Паша. – Живо.

Все стремительно разбежались по темным углам, скрывшись за стеллажами, витринами и колоннами.

Послышался лязг и грохот. Гул стих.

В дальней стене разъехались незаметные двери.

Пара десятков скособоченных сектантов с нижних уровней выбрались из темноты, оглядываясь по сторонам с разинутыми ртами. В руках у них были длинные тонкие трубки с раструбом на конце.

- Остановились, дети мои, - послышался старческий голос, и сектанты застыли, как вкопанные.

Старик Эверет Гарт шагнул из лифта, стуча посохом. На нем были те же разноцветные лохмотья, что и на портрете.

Следом вышли двое полуголых мускулистых бугая с бледной, как у мертвецов, кожей.

Они дернули за цепи и вытащили из тьмы скованного по рукам и ногам Авалона Гарта. Рот у него был заклеен, костюм разорван и заляпан какими-то белесыми потеками.

Старик повернулся к нему.

- Ну, что, сынок и наследничек? Готов сделать то, что обещал?

Авалон Гарт промычал что-то невнятное.

- Ну вот и прекрасно, - ощерился старик. – Тогда вперед. Не будем терять время.

9

- Гребанные шлюхи! – бормотал лейтенант, задыхаясь.

Он несся по коридорам, перепрыгивая через рухнувшие балки и сломанную мебель. В этой части здания разрушения были не такими тотальными, как в левом крыле, но они все же были.

Остановился он только когда путь преградила груда кирпича, оставшаяся от разрушенных стен.

- Блядство! – выругался он и пнул обгоревший кирпич.