Дегустация волшебства

– Один лох богатый, желает наш товар у себя дома иметь, на стенку повесить и тайно им любоваться. И, заметь, Муса, никто мне не помешает клиенту этому товар продать. Ты только не вздумай там волноваться, хватать меня под белы рученьки и везти куда-нибудь в уединенное место. Товара у меня в наличии нет, в этом ты убедился, и если что со мной случится, товар быстро окажется в полиции, а также сопроводительная записочка, а в ней – черным по белому сказано, какое участие принял во всем этом ты, Муса. Дело-то громкое будет!

– Ты меня не пугай, молод еще…

– Да я и не пугаю. И ссориться с тобой совсем не хочу. Есть у меня к тебе деловое предложение: устроить аукцион. Ты говорил, твой покупатель на картину сильно запал? Значит, должен согласиться на аукцион.

– Не знаю… – в сомнении протянул Муса.

– Боишься, что он с крючка слезет? – совсем разошелся Гоша. – Так поработай с ним, уговори его. А иначе: за что же тебе половина прибыли? Мы вроде так договаривались…

Гоша явственно услышал, как Муса на том конце скрипнул зубами, и удовлетворенно повесил трубку.

Однако через несколько минут, когда кураж прошел, ему стало очень неуютно. Только бы Каримов согласился на аукцион…

* * *

Штабель закурил и пустил дым в потолок. Темноволосая головка Жени лежала рядом на подушке, ее ресницы щекотали его плечо. Штабель поморщился и чуть отодвинулся. Женя правильно расценила его жест, как переход от ласк к обычным отношениям, и села на кровати, завернувшись в простыню. Штабель лениво рассматривал ее полуприкрытыми глазами.

Так, внешне ничего особенного. Есть что-то в сухом блеске темных глаз, в тихом, воркующем голосе, а так – ничего особенного, обычная девица. С чего это он решил, что она умна? Пан профессор обдурил ее в два счета. Думала небось, что нищий искусствовед никогда шикарных девиц не видел, сразу раскиснет и все ей разболтает про картину. Ан нет, ошиблась, девочка! Профессор сам тебя использовал. Да и то сказать – откуда ум у проститутки? Была бы умная, нашла бы другую работу. Так что лучше использовать ее по прямому назначению, в своем деле она специалист.

– Что мне делать? – нарушила Женя его раздумья.

– Живи пока здесь, нужно, чтобы какое-то время прошло. Я тебя буду навещать, чтобы не скучно было…

– Муса меня разыскивает, – сказала Женя, не чувствуя, что делает огромную ошибку.

– Ты откуда знаешь? – Штабель крутанулся на месте. – Разболтала кому про эту квартиру? Кто к тебе приходил?

– Никто не приходил, я сама звонила подруге, не отсюда. Ни телефона, ни адреса ей не сказала.

– Так-так. – Штабель встал и начал одеваться, обдумывая ситуацию.

Девчонка, разумеется, не высидит долго одна. У проституток никогда терпения нет. Пойдет куда-нибудь, там ее увидят, донесут Мусе. В общем, ее встреча с Мусой – только вопрос времени. А уж тогда татарин вытрясет из нее все подробности – кто ее нынешний хозяин, зачем ее подложили профессору, а самое главное – то, что профессор со Штабелем теперь в одной упряжке. Временно, правда, но действенно. А раз в дело вмешался Штабель, то Муса мигом сообразит, что денег за картину ему не видать. Вся операция может сорваться, потому что Муса даст Равилю Каримову отбой. Дескать, извините, не получилось, дело слишком опасное. Можно, конечно, поискать другого покупателя, да где ж найдешь такого лоха, кто за картину, красная цена которой пятьдесят тысяч даст все пятьсот?

Стало быть, девчонка – слабое звено, ну и, конечно, за профессором нужно приглядывать.

Штабель зашнуровал ботинки и поднялся со стула.

– Ты никуда не уходи. Пришлю человека, он тебя отвезет в одно место… Это за городом, на даче. Там поживешь, пока все не утрясется. А то здесь тебя Муса найти может. А там охрана – ты не убежишь, и он не найдет. Вещи собери, сюда уже не вернешься.

Женя молча кивнула.

Выйдя на улицу, Штабель из автомобиля позвонил по мобильному телефону и тихо произнес в трубку несколько слов. Затем он оглянулся на Женины окна, там горел свет, вздохнул и плавно тронул машину с места.

* * *

Закрыв дверь за Штабелем, Женя с шумом выпустила воздух между сжатых зубов и расслабила мышцы лица, будто снимая опостылевшую маску. В присутствии этого человека она всегда испытывала напряжение и страх.

Вместе с искусственно-жизнерадостным и доверчивым выражением лица она отбросила и безупречную осанку фотомодели. Ссутулившись и шаркая ногами, будто мгновенно постарев, Женя прошла на кухню, налила себе чашку остывшего кофе, села и задумалась.