Деяния саксов

Эпические черты и формы народного творчества — не главная особенность «Деянии саксов». Видукинд выступает перед нами прежде всего как историк и в методе изложения следует в первую очередь образцам чисто историографического, а не эпического жанра[175]. Характерно, что главным авторитетом для Видукинда являются античный автор Саллюстий[176], а также такие средневековые представители историографического жанра, как Иордан[177] и Беда Почтенный[178]. Он во многом подражает в изображении Оттона I также Эйнгарду, давшему описание жизни Карла Великого

[179].

Формулируя в главе 1 книги I свою задачу написания «Деяний саксов», автор исходит из того, что пишет историческое произведение, причем противопоставляет последнее агиографии[180]. В некоторых местах Хроники он называет свое произведение прямо «историей» (historia)[181] и понимает под историей, в духе своего времени, такое изложение, которое в основе своей имеет правду (vera) в отличие от таких повествований, где присутствует выдумка (ficta)[182].

Для автора «Деяний саксов» характерно представление об определенных видах источников, которые должны гарантировать эту правду. Ими являются сведения очевидца[183]

, результаты этимологического анализа названий[184]. Автор критически при этом относится к молве, к слухам[185]. Предание он принимает только в том случае, если оно имеет достоверную основу. Достоверность (certitudo) может быть гарантирована личным свидетельством.

Высшим авторитетом является письменный источник[186]. Характерно распределение материала в Хронике. Средневековые авторы строили свои сочинения на хронологическом принципе, следуя методу анналов. У Видукинда появляется уже различие между хронологическим принципом изложения и прагматическим принципом, при котором изложение событий подчинено причинной связи[187]. Некоторые исследователи даже полагали, что Видукинд первоначально в основу своего изложения положил прагмтический принцип

[188]. Доказать это трудно. Следует согласиться скорее с томи, кто считает, что в основном Видукинд придерживался все же хронологического принципа[189]. Синхронное изложение является определяющим, о чем свидетельствуют и те связующие звенья, слова-вставки и обороты (типа «когда это произошло» и т. п.), функция которых — придать повествованию хроникально-аналитическии характер[190]. Принцип прагматического изложения, т. е. изложения, подчиненного причинной связи («ordo sententiarum»), восторжествовал в историографии позже Симптоматично то, что Видукинд уже отдавал себе отчет в удобстве излагать материал иногда согласно новому принципу[191].

В заключение характеристики «Деяний саксов» как исторического произведения заметим, что автор следует не абсолютной хронологии, а относительной в в качестве хронологических вех выступают моменты вступления в правление саксонских государей. Хронист, как было уже отмечено, следует примеру своих авторитетов — древних авторов. На первом месте стоит Саллюстий. Заимствование у последнего прослеживается в средствах повествования (экскурс, сценическая форма, речи героев, описание битв), а иногда и в стремлении нарочито подчеркнуть свою политическую нейтральность (положительные и отрицательные характеристики представителям королевского дома и мятежника и выступающим против королевской власти)[192]

.

Главной отличительной чертой языка, которым написаны «Деяния саксов», является краткость изложения. Автор Хроники прямо формулирует это положение, говоря, что он стремится писать «strictim et per partes»[193]. Формула Саллюстия писать «с возможной точностью и правдивостью», «возможно кратко и по частям»[194] была известна в средневековье и заимствована Видукиндом. Последний, однако, вкладывал в саллюстинскую формулу более широкий смысл, чем предшествующие авторы[195]. Видукинд имел в виду и стилистические сокращения[196] и сокращение материала с точки зрения редакции, исключение тех «частей», которые нашли уже освещение у других современных авторов[197]. Краткость изложения иногда затемняет смысл и дает основание для различных толковании, на чем основано в некоторых случаях разнос понимание текста историками нового времени[198].