Деяния святых Апостолов

Предоставив нашему вниманию текст письма, Лука далее описывает перевод Павла из Иерусалима в Кесарию с остановкой войска в Антипатриде на ночевку. В Кесарии правителю сдали как письмо, так и заключенного. Правитель прочитал письмо, поинтересовался происхождением Павла, чтобы убедиться, что он находится в его юрисдикции, и решил выслушать дело Павла тогда, когда появятся его обвинители. Он велел содержать узника под стражей в красивом дворце, который Ирод Великий выстроил для себя и который теперь являлся praetorium (Преторией), официальной резиденцией правителя Иудеи. Лука не поясняет, что означало

быть под стражею, но мы можем быть уверены, что, поскольку Павел не обвинялся в совершении уголовных преступлений и являлся римским гражданином, с ним обращались хорошо.

В этих главах особенно четко проявляется великое мастерство Луки как историка и теолога, вдохновленного Святым Духом. На карту была поставлена судьба Евангелия, и против нее восстали мощные силы. С одной стороны, иудейская оппозиция была суеверна и жестока. С другой стороны, против этой оппозиции выступили римляне, открытые и непредубежденные, стремившиеся соблюсти нормы закона, правосудия и порядка, которыми так гордились их лучшие правители. Четыре раза они спасали Павла от смерти, от угрозы линчевания и убийства (Деян. 21:32–33; 22:23–24; 23:10; 23:23 и дал.), взяв его под стражу до выяснения характера выдвинутых против него обвинений, с условием, что если эти обвинения будут очевидны, то они будут представлены в суде для разбирательства. Затем три раза в повествовании Луки Павел объявляется невиновным.

Павел, безоружный и беззащитный, оказался зажатым между этими двумя силами: религиозной и гражданской, враждебной и настроенной миролюбиво — между Иерусалимом и Римом. Невозможно не восхищаться его смелостью, особенно когда он стоял на ступеньках крепости Антония, не имея никакого оружия, кроме слова и Духа Божьего, глядя в лица людей из разъяренной толпы, которые уже подняли на него руку. Лука, похоже, рисует его как образец христианской доблести, как и Златоуст в конце своей пятьдесят пятой, и последней, гомилии по Деяниям, говоря, что мы можем «следовать примеру Павла и подражать этой благородной, этой несокрушимой душе» [463]. Источником смелости Апостола была непреклонная уверенность в истине. Он был совершенно уверен, что по римским законам он был невиновен. Он был уверен, что у иудеев также нет доказательств его вины, потому что его вера была верой их отцов, а Евангелие было исполнением иудейского закона. Более того, он знал, что его Господь и Спаситель Иисус Христос всегда с ним и сдержит Свое обещание, а потому Павел будет свидетельствовать о Нем и в Риме.

24:1 — 26:32

17. Суд над Павлом

Иерусалим и Рим были центрами двух невероятно сильных и властных систем. Вера иудеев насчитывала две тысячи лет со времен Авраама. Власть Рима простиралась на три миллиона квадратных миль вокруг Средиземного моря. Сила Иерусалима была в его истории и традициях, а сила Рима — в его победах и организации. Объединенная мощь Иерусалима и Рима была непреодолимой. Если бы такой диссидент–одиночка, как Павел, противопоставил себя этой системе, результат был бы неизбежным. Его шанс на выживание был сравним с надеждой на спасение бабочки под паровым катком. Он был бы раздавлен и стерт с лица земли.

И все же такой конец даже не приходил в голову Павлу, в чем мы можем сами убедиться. Он видел ситуацию с совершенно иной точки зрения. Он не предавал ни церковь, ни государство, а потому не противопоставлял себя ни тому, ни другому, хотя его обвиняли именно в этом. Враги Христа пытались разыграть ту же карту. В своем суде они обвинили Его в угрозах разрушить храм и в богохульстве (Мк. 14:55–64; Лк. 22:66–71), а перед Пилатом они представили Его как виновного в подрывной деятельности — смущении людей речами, направленными против уплаты налогов кесарю и в том, что Он заявляет о Себе как о Царе (Лк. 23:1–3). Теперь же враги Павла выдвинули подобные обвинения против него, а именно, что он говорил «против закона Иудейского», «против храма» и «против кесаря» (25:7–8).

Но Павел был так же невиновен по этим статьям, как и Иисус. Он не оспаривал Богом данный статус Рима или Иерусалима. Напротив, как он писал римским христианам, он признавал, что власть, данная Риму, происходит от Бога (Рим. 13:1 и дал.) и привилегии, данные Израилю, также исходят от Бога (Рим. 9:4–5). Евангелие не подрывает ни римского, ни иудейского закона, а скорее «утверждает» его (Рим. 3:31). Точнее, римляне могут неверно использовать Богом данную власть, и иудеи могут неправильно истолковать свой закон как средство спасения. В таких ситуациях Павел мог бы выступить против этого. Но здесь был другой случай. На суде Павел утверждал, что Евангелие в принципе поддерживает правление кесаря (25:8–12) и исполняет надежду Израиля (26:6 и дал.) Его защита перед судом сводилась к тому, чтобы представить себя верным гражданином Рима и верным сыном Израиля.