Деяния святых Апостолов

Но теперь, однако же, в Самарии против Симона выступил Филипп. Чудеса Филиппа не могли соперничать с магией Симона. Точнее, когда Симон превозносил свои достоинства, народ внимал Филиппу, благовествующему о Царствии Божием и о имени Иисуса Христа (12). Сначала «народ единодушно внимал тому, что говорил Филипп» (6а), а затем поверили Филиппу.

Лука хочет сказать, что поверили благовествованию Филиппа, другими словами, обратились, ибо крестились и мужнины и женщины (126). Сложнее понять, что хочет сказать Лука, утверждая, что

уверовал и сам Симон и, крестившись, не отходил от Филиппа; и, видя совершающиеся великие силы и знамения, изумлялся (13). Он, изумлявший прежде других, теперь изумлялся сам. Вряд ли он только делал вид, что уверовал. Но, с другой стороны, он не принял дара спасающей веры, ибо Петр позже объявил, что его сердце не право пред Богом (21). Кальвин предлагает нам найти «что–то среднее между верой и простым притворством» [165]. Может быть, «волхвователь поверил всем знамениям, как и остальные; он исповедовал веру, стал обращенным в глазах остальных, подчинившись, как обычно, ритуалу крещения» [166]

. Язык Нового Завета не всегда делает четкое различие между исповеданием веры и истинной верой (ср.: Иак. 2:19).

в. Апостолы посылают Петра и Иоанна (8:14—17)

Находившиеся в Иерусалиме Апостолы, услышавши, что Самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна (14). Это не просто констатация факта. У Луки это прозвучало почти как особое сообщение, словно автор его использует, чтобы дать сигнал о начале нового этапа в развитии благовествования. Он использовал его в день Пятидесятницы, когда рассказывал, как три тысячи иудеев, «охотно принявшие слово» Петра, крестились (2:41). Он использует его здесь, когда первые самаритяне «приняли слово Божие». Он употребит его вновь после обращения Корнилия, когда Апостолы услышат, что «и язычники приняли слово Божие» (11:1). В решающие моменты принятия слова Божьего Петр играл решающую роль, используя ключи от Царства (хотя Лука и не говорит об этом), чтобы открыть его последовательно для иудеев, самаритян и язычников.

Когда Апостолы услышали об обращении самаритян, они послали к ним двоих из Апостолов,

Петра и Иоанна, чтобы те ознакомились с ситуацией (14). Очень важно, что одним из них был Иоанн, потому что Лука пишет об Иоанне в своем Евангелии как о человеке, который хотел призвать огонь с неба, чтобы истребить самарийское селение (Лк. 9:51–56). Теперь же Иоанн горит желанием нести самаритянам весть о спасении, а не разрушение. Придя, Апостолы обнаружили (нам не говорят как), что самаритяне приняли и Евангелие, и христианское крещение, но еще не приняли Духа Святого. Апостолы помолились о них, чтобы они приняли Духа Святого (15). Ибо Он (объясняет Лука) не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя

(то есть в верность, и даже в принадлежность) Господа Иисуса (16). В дополнение к молитве за них, Петр и Иоанн возложили руки на них, определяя таким образом тех, за кого они молились, и в ответ на их молитвы они приняли Духа Святого (17). Лука не делится с нами тем, как Апостолы знали, что люди приняли Духа, и как они знали, что прежде они не принимали Духа. Некоторые объясняют это их даром распознавать духов, другие полагают, что имелось какое–то видимое свидетельство, будь то говорение на языках, как в день Пятидесятницы, или всеобщая радость, или же смелое свидетельствование.

Я думаю, что прав профессор Говард Маршалл, когда называет стих 16 («Ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса»), «возможно, самым экстраординарным утверждением во всей Книге Деяний» [167]. Ибо Петр обещал дар Духа тем, кто покается (как следствие обращения к вере) и будет крещен (2:38). Почему же тогда самаритяне уверовали, крестились, а Духа не получили? Этот вопрос представляет собой загадку и предмет горячих споров для многих христианских читателей, и мы к нему еще вернемся.

г. Симон пытается купить власть (8:18–24)