Дэйв Гурни. Книги 1-5

— И сколько стоит эта маленькая штуковина? — влез Хардвик.

— Много, — сказала Вигг. — Но тут дело не в деньгах. Тут нужно иметь доступ.

— Хочешь сказать, в этом дерьме замешаны по-настоящему серьезные спецслужбы?

Снова последовало красноречивое молчание.

Гурни понял, что Вигг рассказала им все, что собиралась рассказать, и расспрашивать ее дальше не имеет никакого смысла.

— Спасибо, Робин. Ты нам очень помогла.

— Кое-что еще. Будьте предельно осторожны. Кто бы это ни был — люди, использующие подобного рода технику, куда серьезнее тех, с кем вы обычно имели дело.

Напутствие Вигг вернуло Гурни к вопросу о том, кто же был ответственным за прикованное к Ричарду Хэммонду внимание БКР. Он рассчитывал, что с этим разберется Хардвик.

— Джек, я хотел спросить… Что-нибудь выяснилось с тем, кто там, наверху, раздает Фентону указания?

Хардвик, сидевший сзади, наклонился вперед.

— Потрясающе своевременный вопрос. Когда ты вернулся, я как раз выяснял по телефону, кому подчиняется Фентон.

— И что ты узнал?

— Что на данный момент не очень понятно, перед кем он отчитывается. С тех пор как выяснялась причастность Хэммонда к самоубийствам, он был на «спецзадании».

— И это «спецзадание» вне его отдела? Или вообще вне БКР?

— Никто точно не знает, что происходит, даже те, кто обычно знает все.

— Однако…

— Ходят слухи, что его взяла под опеку межведомственная координационная группа по национальной безопасности.

Мадлен повернулась лицом к Хардвику.

— По национальной безопасности? Что это значит?

— Со времен теракта одиннадцатого сентября это может значить все что угодно, все, что взбредет в голову этим поганым воякам.

— А в данном случае?

— Да хрен его знает, что это значит в данном случае!

Мадлен нахмурилась.

— Ты хочешь сказать, что кто-то, имеющий отношение к национальной безопасности, считает Ричарда Хэммонда террористом? Или шпионом? Что за чушь!

Хардвик мрачно рассмеялся.

— Да, их мысли и действия кажутся абсолютно бессмысленными. Но только до тех пор, пока не становится ясно, что все это лишь для преувеличения собственной значимости. И тогда все встает на свои места.

Мадлен внимательно всматривалась в Хардвика.

— Ты ведь не шутишь, правда?

— Давай даже не будем начинать. Я встречал столько этих заносчивых, одержимых властью, действующих в собственных интересах уродов. Так называемый Закон о борьбе с терроризмом, Совет внутренней безопасности и все корпоративные свиньи, присосавшиеся к этой гигантской сиське, нанесли этой стране больше вреда, чем Усама бен Ладен мог и мечтать. К чему я это? Америка сама себя просрала. Теперь всем заправляют спецслужбы, с неограниченным доступом в нашу личную жизнь.

Дождавшись, когда у Хардвика пройдет вспышка гнева, Гурни спросил:

— Ты смог разузнать что-нибудь еще, помимо того, что Фентон теперь непонятно у кого в подчинении?

Хардвик снова откашлялся и выплюнул сгусток мокроты в замусоленный платок.

— Да так, по крупицам, тут и там, но что-то может пригодиться. Например, оказалось, что до службы в полиции Фентон три срока отслужил в армии, в последний заход — в военной разведке.

Мадлен, казалось, не верила своим ушам.

— Все это становится похожим на шпионскую драму.

Хардвик пожал плечами.

— С гипнозом и попытками контроля поведения больше похоже на «Маньчжурского кандидата».

— Это же кино, — заметил Гурни, — а не реальная история.

Хардвик подвинулся еще вперед.

— Думаю, такое вполне могло случиться, почему нет? Готов поспорить, наверняка прямо сейчас в разведке сидят какие-нибудь коварные подонки и пытаются разобраться, как манипулировать сознанием.

Гурни решил, что пора вернуться к реальности.

— Возможно, есть какая-то связь между службой Фентона в разведке и тем, кому он сейчас подчиняется. Но пока что мы не так много знаем. Еще какие-нибудь находки?

— Пока что все.

— Ничего нового на гомосексуальном фронте?

— Например?

— Не знаю. Но эта тема так или иначе всплывает, и нельзя закрывать на нее глаза — терапия Хэммонда по выявлению гомосексуальности и то, как Бауман Кокс демонизирует геев. Хорошо бы узнать, не были ли Хоран и Бальзак геями или гомофобами.

— Возможно, Бобби Беккер из Палм-Бич расскажет нам что-нибудь по Хорану. У меня нет прямой связи с отделом в Тинеке, поэтому узнать про Бальзака будет не так просто. Однако я знаю тех, кто знает нужных людей. Но на это понадобится время. Еще вопросы?

— Те же, что и прежде. Ничего подозрительного в биографии Норриса Лэндона? И Остена Стекла, помимо того, что он исправившийся отброс общества, торговец наркотиками и аферист? И еще один новый вопрос. Если Пардозе, судя по всему, рассказали про дом на Волчьем озере по телефону, интересно, звонили ли Хорану и Бальзаку.

Хардвик вздохнул.

— Были бы у нас полицейские жетоны, было бы куда проще получить ответы на эти вопросы. Как же выгодно иногда быть суровым представителем закона.

Гурни натянуто улыбнулся, чтобы скрыть свое нетерпение.

— В общем, мы договорились, что следующий пункт в твоей программе — визит к родителям Пардозы?