Дэйв Гурни. Книги 1-5

— Но давай предположим, что Пардоза действительно с нетерпением чего-то ждал. И что Лео Бальзак уволился, рассчитывая на какие-то перемены к лучшему. Интересно, а Кристофер Хоран во Флориде с таким же оптимизмом смотрел в будущее? Может быть, ты позвонишь Бобби Беккеру в отдел Палм-Бич и спросишь, нет ли у него каких-нибудь сведений на этот счет?

— А что ты хочешь выяснить? Что все четыре погибших были тупыми гомофобами, с оптимизмом глядевшими в светлое будущее?

— Я пытаюсь найти и сложить подходящие кусочки пазла. Кстати сказать, минут десять назад у меня был интересный разговор с Мо Блумбергом.

— Что-то дельное?

— Он вспомнил клички четырех мальчишек, которые состояли в тайном клубе в то лето, что пропал Скотт Фэллон. Лев, Паук, Волк и Хорек — так они себя называли.

— И каковы твои соображения?

— Насчет кличек — не знаю, разве что тот факт, что все эти звери — хищники. Ну и, само собой, «Волк» вызывает определенные ассоциации, но это может быть просто совпадением. Это первое, что пришло бы в голову пацану, выбиравшему себе устрашающее прозвище. Мне кажется важным то, что их было четверо. И что остальные ребята в лагере боялись их. Мне показалось, что Мо не особо и удивился бы, если бы выяснилось, что они как-то связаны с исчезновением Скотта Фэллона. Мы точно знаем, что Стивен Пардоза в то лето был в лагере. Надо выяснить насчет остальных трех жертв «самоубийств». Учитывая их возраст, вполне вероятно, что все они были там в одно время.

— Разве Итан не был чуть старше остальных?

— Да, на несколько лет. Может быть, он был вожатым.

— Узнай у Пейтона. Он-то должен знать.

— Попробую. Хотя я бы не стал особо полагаться на слова Пейтона. Кстати, Блумберг дал мне контакты матери Скотта. Думаю, я смогу выяснить, на верном ли я пути, если получится с ней поговорить.

— Желаю тебе удачи, Дэйви. Чую, она тебе понадобится.

Глава 38

Во время разговоров с Блумбергом и Хардвиком Гурни расхаживал по ванной комнате. Жучков он не опасался — дверь была закрыта, и говорил он вполголоса. Он решил, что и для звонка Кимберли Фэллон самым подходящим местом была ванная.

Но сначала нужно было пойти проведать Мадлен.

В свете прикроватной лампы он увидел, что она спит, но сон ее был тревожным. Глаза и уголки ее губ подергивались во сне. То и дело она тихонько постанывала. Он хотел было разбудить ее, но потом решил, что даже беспокойный сон для нее лучше, чем его полное отсутствие.

Гурни направился обратно в ванную, звонить Кимберли Фэллон.

Он удивился, когда услышал бодрый женский голос.

— Таши делек.

— Меня зовут Дэйв Гурни, и мне нужно поговорить с Кимберли Фэллон.

— Это Кимберли.

— Простите, Кимберли, я не понял, что вы сказали, когда подняли трубку.

— Таши делек. Удачи и счастья. Это тибетское приветствие.

— Ясно. Тогда и я вам желаю того же.

— Спасибо.

В ее интонации проскальзывало что-то странное, какая-то легкая отрешенность, которая у Гурни ассоциировалась с любителями покурить травку.

— Кимберли, я детектив. И я хотел бы поговорить о вашем сыне Скотте.

Она молчала.

— Я звоню, чтобы узнать, что случилось в лагере «Брайтуотер» тем летом, когда исчез Скотт. Я хотел узнать, не поможете ли вы мне, ответив на несколько вопросов.

Она все еще молчала.

— Кимберли?

— Мне нужно вас видеть.

— Простите, что?

— Я не могу говорить про Скотта, если я вас не вижу.

— Вы хотите, чтобы я приехал к вам домой?

— Я просто хочу видеть ваши глаза.

— Мои глаза?

— Ваши глаза — это зеркало вашей души. У вас есть скайп?

Гурни достал из сумки компьютер, убрал с низенького стола в ванной стопку полотенец, поставил туда компьютер, открыл скайп и устроился перед встроенной в экран камерой.

По просьбе Кимберли Фэллон он дал ей свои контакты в скайпе. Она хотела сама связаться с ним. Все подготовив, он стал ждать.

Он решил было, что она уже не позвонит, но тут раздался звонок.

На экране он увидел стройную женщину лет пятидесяти с большими голубыми глазами и рассеянной улыбкой. У нее были темно-коричневые волосы с медно-красными прядями. На ней была блузка в крестьянском стиле и крупные стеклянные бусы, отчего она немного смахивала на хиппи. Позади нее висела огромная картина, занимавшая почти всю стену, — кружащиеся на фоне лазурного неба зеленые листья.

Наклонив голову немного набок, она рассматривала его лицо.

— У вас потрясающие глаза, — сказала она.

Он понятия не имел, что на это ответить, и решил, что лучше промолчать.

— В вашей душе много горечи.

У нее же был немного отрешенный взгляд, как будто она смотрела на мир через линзу какого-то тайного знания, вполне возможно, навеянного психоделическими наркотиками.

— Что вы хотели узнать о Скотте?

Это был очевидный вопрос, и он должен был тщательно подготовиться, но у него не было на это времени.