Читаем Дэйви полностью

Таверна «Бык и оружие», в то время еще прекрасное кирпичное здание, существовала, по крайней мере, сто лет. Рассказывали, что вокруг нее, когда ее строили, было намного больше расчищенной земли, и отец старого Джона распродал большую ее часть с огромной выгодой, после того, как воздвигли новый частокол, чтобы приспособиться к расширению города, и стоимость земли возросла. В «Быке и оружии» наверху имелось не менее пятнадцати спальных номеров для постояльцев, не считая комнат для старого Джона с мадам и Эммии, где я оставил свое детство. Внизу располагалась грандиозная кухня с двумя кладовыми и прекрасным погребком, с баром, и огромной столовой с дубовыми угольно-черными балками и столами, свободно вмещавшими тридцать человек. Наверно, лучше всего я помню прохладный бар и произведение искусства над ним, настоящую картину, написанную вручную, переполненную людьми в странной одежде, некоторые оседлали железнодорожные поезда, толпы других ехали в автомобилях или разбрасывали бомбы, но все они собрались вокруг, поклоняясь ужасно громадной обнаженной фигуре с выпученными глазищами и громадной грудью, похожей на выступ под подбородком. Она сидела там, поджав ноги по-турецки, скаля свои огромные белые зубы, и ей поклонялись, — поэтому вы догадались, что это было изображение фестиваля св. Бра в Древнем Мире. На картине намалеван разрешающий церковный знак колеса, иначе старый Джон не мог бы демонстрировать ее. Церковь не возражает против произведений искусства такого толка в надлежащих местах, при условии, что картина приличная, благоговейная и разоблачает Древний Мир как переполненный, скабрезный притон.

Но в «Черном принце» в Восточном Перкенсвиле, черт возьми, единственной настенной фреской в столовой было пятно, размером с мою голову, на стене, где алебастр отпал и ни у кого никогда не было достаточно раствора, чтобы восстановить его. Я хочу сказать, единственная приличная фреска. У них имелись, конечно, другие виды картин в уборной во дворе. В одной нашей книге из Древнего Мира упоминаются некоторые подобные картины, найденные в раскопанных развалинах Помпеи: стиль нисколько не изменился.

Паломников было семеро, как обычно — думают, что число семь счастливое: у Авраама было семь апостолов — в неделе насчитывается семь дней — и так далее. К северу от моря Хадсона группы паломников часто направляются в места, менее святые, чем Нубер, — обычно это гробницы, отмечающие места, которые, как говорят, посетил Авраам и где он проповедал, и эти группы, особенно в Нуине, многочисленнее, часто оживленные и полны веселья. К ним присоединяются странствующие студенты, ради озорства и компании, и подобная толпа может, в самом деле, произвести радостную суматоху на дорогах. Группа в «Черном принце» была не такой — несомненно, на первом месте у них была религия, у всех, кроме Джерри, но по виду его родителей создавалось впечатление, что на него снизойдет хоть какая-то святость, когда они доберутся до Нубера. Другие паломники остались в моей памяти почти безликими — три женщины и один мужчина. Одна из женщин была молодой и довольно хорошенькой, но все, что всплывает в памяти, — это впечатление робости и слишком белое лицо; думаю, одна из двух старших женщин являлась ее матерью или тетей.

— Развалины, принадлежащие городу Древнего Мира, называвшемуся Олбани, которые мы видели несколько дней назад возле современного села с таким же названием, — сказал отец Фэй, — это последнее, что встретим на нашем пути в Нубер. — Он также хорошо справлялся с беконом, как на такого кроткого человека. — В этом регионе, который мы сейчас пересекаем, в древние языческие времена, говорят, в основном располагались фермерские хозяйства, поэтому нельзя ожидать никаких значительных памятников. — Баритон[70] отца Фэя, низкий, плавный, удивительно сильный, побуждал меня думать о незагустевшем меде, капающем на сдобную булочку, и когда я взглянул снова, чтоб меня поимели, если они не ели булочек, настоящих кукурузных булочек, только что вынутых из печи, так как я видел поднимавшийся пар, когда Джерри разрезал булочку и шлепнул на нее масло. — По-настоящему гористая территория Кэтскил была оставлена в древние времена, как и теперь, более или менее в своем естественном состоянии.

— Я часто задаю себе вопрос, сэр, — сказал отец Джерри, — об источнике процветания Кэтскила. Трудно ожидать благосостояния в горной стране.

Сэм пробормотал мне:

— Леваннонец — замечаешь по акценту?

— Все богатство — от южных областей, — ответил отец Фэй. — Богатые фермерские земли, на юг от гор, повсюду, до устья великой реки Делавэр, которая, я думаю, представляет собой всю границу между Кэтскилом и Пенном… Меня мучит совесть. Боюсь, что я, возможно, забыл указать на некоторые поучительные особенности развалин Олбани, так как меня всегда глубоко трогает их печальное великолепие… — Джерри корчился от недовольства и наблюдал за мной как-то странно, широко раскрытыми глазами… — и также, конечно, величие древней разрушенной архитектуры, видимое при отливе… ах, а также при лунном свете!

Перейти на страницу:

Похожие книги