Читаем Дейзи Фэй и чудеса полностью

19 мая 1952

Мама чуть было не отказалась отдать папе выигранные деньги. Она все еще до смерти боялась ехать с папой, хотя он обещал, что если она позволит вложить деньги в коктейль-бар, то он не будет пить по праздникам и смотреть на других женщин. Ведь он именно этого шанса и ждал – стать самому себе боссом и бросить крутить кино. Он может даже стать членом Львиного клуба. В общем, посулил ей луну с неба.

А я пообещала, что перестану петь как Марио Ланца, что, между прочим, было не так-то легко – ведь это мой лучший номер.

Папа посоветовал ей не думать о том, как он вел себя в прошлом, а думать о нашей новой жизни, ну как будто смотришь анонс «Скоро на экранах».

В конце концов мама сказала «да». Мы уезжаем через три дня. Ой, ну и наколола я Роуз Мэри Салвадж и Дженнифер Мэй! Сказала им, что еду в Россию стать шпионкой и чтоб они мне не писали. Представляю, как они удивятся, когда я вернусь в Джексон в норковой шубе, богатой дочерью невероятно успешного бизнесмена.

Мы с папой устроили веселье в последний вечер его кинооператорства. Я пошла к нему в будку, и мы разбили о свои головы восемьдесят три поцарапанные пластинки. Я съела пять шоколадок «Мистер Гудбарс» и одну «Бэби Руфь».

Мама сидела в зале и очень смущалась. Из-за производимого нами шума никто не получил удовольствия от фильма «Джонни Белинда», в котором было много тихих мест. Когда папа пропустил момент смены ленты и зал начал хлопать, мама хлопала вместе со всеми. Не хотела, чтобы догадались, что она имеет отношение к киномеханику. А я вот сохранила верность и, свесившись через балкон, крикнула: «Заткнитесь!» Подумаешь, пришлось им подождать четыре минуты. Отвратительное воспитание.

Феликс плюс два ее котенка и Лесси едут с нами в Шелл-Бич.

Мы едем в нашем автомобиле «кросли»[23]

. Он в самом деле кроха, и мама его ненавидит. Говорит, ощущение, будто едешь в стиральной машине.

Своему пони я дам имя Триггер, а если окажется девочка, то Хелен.

29 мая 1952

Я в Шелл-Бич, Миссисипи, почти за триста миль от Джексона. Ух ты! Мы тут уже неделю, и случилось много чего. Ехали мы классно. Я видела, как растет настоящий хлопок, коров видела и читала рекламы «Бирма-Шейв»[24], а на обочинах то и дело встречались белые батраки. Мама сказала, что во мне течет кровь белой швали[25] по папиной линии, но я ей не верю.

Поездка заняла примерно девять часов. Пришлось останавливаться, чтобы Лесси и Феликс с котятами сходили в туалет, и один раз Лесси убежала в луга. Мама всю дорогу проплакала, даже отказалась есть сэндвич с беконом, салатом и помидором.

Мы встретились с Джимми Сноу у заправочной станции в десяти милях от пляжа, он отдал папе ключи от коктейль-бара и пожелал ему удачи. Забавный у него видок, ничего не скажешь. Белые как снег волосы и брови, а ведь он совсем не старый. Джимми сказал, что заедет попозже.

Около половины пятого мы добрались до Шелл-Бич. Ничего красивее я в жизни не видела. Песок на пляже белый, как мука, а вода зеленая и чистая, не то что в Жемчужной реке. Вокруг ни деревца.

Папин бар расположился в конце дороги, ведущей на пляж. Даже я понимаю, место – первостепеннейшее. Через дорогу от него – танцзал под названием «Маленькое казино». Папа вынул ключ и отпер дверь.

Коктейль-бар у нас просто обалденный. Здесь есть шесть кабинок из светло-зеленого пластика и шесть столиков со стульями такого же цвета, а из окна вид прямо на Мексиканский залив. Есть кухня и музыкальный автомат с розовыми и зелеными лампочками и красными кнопками, который я могу запускать бесплатно.

Про пол трудно сказать что-то определенное, поскольку бар был всю зиму закрыт и песку намело по щиколотку. Папа сказал, что мы быстро все приберем, глазом не успеешь моргнуть. Однако на это ушло четыре дня. Песок штука коварная. Место для жилья у нас позади бара, одна большая комната плюс застекленная терраса. Террасу папа превратит в мою спальню. Бар построен из зеленого асбеста, и вместо передней стены у него венецианское окно.

Нашими самыми первыми посетителями стала семья Ромео, они живут чуть дальше по дороге и держат итальянский ресторан и восемь летних коттеджей. У них есть сын Майкл, который сейчас гостит у кузины в Джексоне и вернется через пару недель. Миссис Ромео сказала, что моего возраста здесь всего одна девочка по имени Кей Боб Бенсон.

Ромео были очень милы и помогли чем могли. Рассказали, на какие заработки можно рассчитывать в Шелл-Бич. Мистер Ромео объяснил, что деньги здесь можно заработать только в течение трех месяцев в году, июнь, июль и август. В остальное время сюда вообще никто не приезжает. Круглый год в Шелл-Бич живет около пятнадцати человек. Даже летом здесь не так много народу, потому что всех тянет во Флориду. А главная дорога на Флориду проходит в тридцати милях от Шелл-Бич.

Услышав эти сведения, мама посмотрела на папу так, будто готова убить его на месте.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дублинцы
Дублинцы

Джеймс Джойс – великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. В историю мировой литературы он вошел как автор романа «Улисс», ставшего одной из величайших книг за всю историю литературы. В настоящем томе представлена вся проза писателя, предшествующая этому великому роману, в лучших на сегодняшний день переводах: сборник рассказов «Дублинцы», роман «Портрет художника в юности», а также так называемая «виртуальная» проза Джойса, ранние пробы пера будущего гения, не опубликованные при жизни произведения, таящие в себе семена грядущих шедевров. Книга станет прекрасным подарком для всех ценителей творчества Джеймса Джойса.

Джеймс Джойс

Классическая проза ХX века
Ставок больше нет
Ставок больше нет

Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году.В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни.Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…

Жан-Поль Сартр

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее