Читаем Дейзи Фэй и чудеса полностью

Учиться в школе не сложно по сравнению с моей прошлой школой. Дети картофельных фермеров не так умны, как пятиклассники в Джексоне. Я даже домашние задания могу не делать, но мне ужасно мешает застенчивость. Однажды миссис Андервуд подмигнула мне, и я так покраснела, что пришлось голову к самой парте опустить. Когда у тебя кожа светлая и видно, как ты краснеешь, это сущий кошмар. Прямо не знаю, что со мной творится. Если она вызовет меня читать вслух, я, наверно, просто умру.

Я почти всегда знаю ответ, но не могу поднять руку. Она становится тяжеленной, как будто налита свинцом. И вообще, люди, которые то и дело тянут руку, – нахальные янки.

Миссис Андервуд на второй день вызвала маму и спросила, всегда ли я была такой стеснительной, и мама сказала – нет, никогда не была, напротив, у них с папой возникали со мной трудности как раз обратного характера. Миссис Андервуд озабочена тем, что я не разговариваю с другими детьми, но я скорее с ней заговорю, чем с ними. Я ничего не знаю о картошке и креветках, да и знать не хочу.

До сих пор стоит жара. Мама Кей Боб Бенсон приволокла в класс здоровенный вентилятор и направила прямиком на Кей Боб. Я умираю от духоты, но с ней не сяду, даже если мне заплатят.

Сегодня утром в школьном автобусе Майкла ждал Большой Сюрприз. Мама каждый день собирает ему с собой обед. Этот поросенок начинает его хряпать еще по дороге в школу. Сегодня он достал из пакета крутое яйцо и, выпендриваясь как обычно, разбил о голову, но его мама, должно быть, позабыла это яйцо сварить, потому что оно оказалось сырое. Да к тому же испорченное. У Майкла было такое лицо! Ничего смешнее я в жизни не видела.

Я пошла к водителю, миссис Баттс, и сказала, что ей лучше притормозить, потому что Майкл сидит с тухлым яйцом на голове.

Миссис Баттс остановила автобус и велела открыть все окна, потому что вонь стояла невыносимая. Майкла отправили в конец салона и повезли домой.

Все опоздали в школу, но ничего. Увидеть его лицо – это, я вам скажу, того стоило.

Днем я пошла к Майклу домой, потому что в школе он так и не появился. Он рассказал, что к тому времени, как миссис Баттс довезла его до дома, яйца засохло и стало твердым как камень, и его маме понадобилось восемь раз мыть ему голову шампунем «Сияние».

Папе пришлось сдаться и отказаться от идеи сделать чучело фламинго. Шея у птицы до того длинная, что не желает стоять прямо. Он уж и вешалку от пальто туда вставил, и всякое пробовал – ну не держится, хоть тресни, так что теперь он взялся за рысь, подарок Джимми Сноу.

21 октября 1952

Я в школе уже три недели, а до сих пор не могу поднять взгляд на миссис Андервуд. Скоро у меня отрастет второй подбородок, оттого что без конца смотрю вниз. Она провела тест на скорочтение, и у меня лучший результат. Учусь я в шестом, а читаю по норме девятого класса, так что до девятого могу лодырничать.

Мама сердится. Она не дает мне с собой еду, зато дает деньги, поскольку детям очень важно на обед есть горячее, а в школе есть кафетерий. Но кое-кто с инициалами К. Б. Б. сказал своей маме, а та сказала миссис Ромео, а та – моей маме, что в обеденную перемену я хожу в ларек «Свинья и свисток» и покупаю барбекю с кока-колой. Во-первых, вранье. Я беру чизбургеры. Во-вторых, миссис Дот, которой я восхищаюсь, сказала, что уж где-где, а в кафешке смерть ее ни за что не застигнет, раз уж ее дядя, Уиллис Б. Креншоу, задохнулся, подавившись костью зубатки в кафетерии «Красная звезда» в Сельме, Алабама, в 1936 году. И в-третьих, вот меню из школьного кафетерия только на эту неделю, напечатанное в газете «Магнолия-Спрингз». Судите сами.

Понедельник – спагетти с фрикадельками и мороженое.

Вторник – колбаса, картофельные палочки, сакоташ[54] и полперсика.

Среда – сосиска с сыром, рис с подливкой, шпинат с маслом, кокосовый пудинг.

Четверг – салат с тунцом, маринованная свекла, макароны с сыром и банан.

Пятница – тушеная говядина, стручковая фасоль и желе.

Фу!

Папа закончил чучело рыси, даже не верится. Она широко улыбается. Мама говорит, никто не купит рысь с улыбкой от уха до уха и вот что значит учиться на таксидермиста по почте. Мама права. Эта рысь совсем не похожа на дикого зверя. Если честно, вид у нее такой, будто она умерла от хохота, потому что ее защекотали до смерти.

Не знаю, что с мальчишками не так. Я играю в бейсбол не хуже любого из них, но они девчонок не принимают. До шестого класса мальчики были нормальные. А теперь ведут себя как придурки. Их любимое развлечение – ржать над тем, что Пэтси Руфь Коггинс носит лифчик. Меня они на этом не застукают. Мама Майкла сказала, что я должна попросить свою маму купить мне бюстгальтер, но я не стала.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дублинцы
Дублинцы

Джеймс Джойс – великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. В историю мировой литературы он вошел как автор романа «Улисс», ставшего одной из величайших книг за всю историю литературы. В настоящем томе представлена вся проза писателя, предшествующая этому великому роману, в лучших на сегодняшний день переводах: сборник рассказов «Дублинцы», роман «Портрет художника в юности», а также так называемая «виртуальная» проза Джойса, ранние пробы пера будущего гения, не опубликованные при жизни произведения, таящие в себе семена грядущих шедевров. Книга станет прекрасным подарком для всех ценителей творчества Джеймса Джойса.

Джеймс Джойс

Классическая проза ХX века
Ставок больше нет
Ставок больше нет

Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году.В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни.Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…

Жан-Поль Сартр

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее