Читаем Дейзи Фэй и чудеса полностью

Я рассказала, что Клод Пистал не в Южной Америке, а прямо здесь, в Харвине, он меня преследовал и почти поймал. Выслушав, папа вышел в соседнюю комнату побеседовать с Пичи. Она отперла кладовку и принесла два бумажных пакета с неизвестным содержимым. Один пакет дала папе, другой Джимми. Папа подошел ко мне и сказал:

– Я хочу, чтобы ты осталась здесь, с Пичи, и ни о чем не волнуйся.

И только когда они ушли, я поняла, что потеряла шляпу с вышитым именем, но рыбка осталась при мне.

Пичи вынесла из кладовки большое ружье, поставила посередине комнаты стул и уселась на него. К этому времени я так устала, что едва держала глаза открытыми. Она велела мне идти в ее комнату и ложиться спать, все будет в порядке, она позаботится о моей золотой рыбке. В комнате было темно, и на кровати лежал человек! Я понадеялась, что это не дружок Пичи, миссис Дот говорила же, что цветного мужчину трогать нельзя, но мне было уже все равно. Я улеглась рядом со спящим человеком и уснула.

На следующее утро я открыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь. Потом повернулась и уперлась взглядом прямо в лицо УЛЫ СУР, АЛЬБИНОСКИ! Я стала звать Пичи, очень громко. Пичи примчалась с ружьем и спросила:

– Что случилось?

– У тебя в доме альбиноска, – сообщила я.

Тогда Пичи захохотала, потому что Ула Сур сидела на кровати с таким же ошалелым лицом, как у меня. Пичи сказала:

– Милая, ты ошиблась кроватью.

Я говорю:

– Ты не сказала, в какую мне ложиться. Я не знала, что у тебя две кровати.

Она представила нас друг другу. Это ее, Улы Сур, шаги я слышала в соседней комнате, когда приходила забирать Джимми Сноу. Я извинилась, что напугала ее, но очень рада познакомиться, давно об этом мечтала. Она оказалась очень милой и не совсем белой. У нее на лице было два больших коричневых пятна, как у того кокер-спаниеля на ярмарке, совсем не страшных.

Мы встали, и Ула приготовила кофе. Я спросила Улу, почему она никогда не выходит на улицу. Она объяснила, что над ней с детства смеются из-за того, что она альбиноска, и ей это надоело. И знаете, что я еще выяснила? По ночам она работает у Пичи в качестве сотрудницы похоронного бюро и служанки. Представляете, у цветной есть служанка. Пичи сказала, что Ула – лучшая помощница в бюро из всех, кого она нанимала. Могу поспорить, что это Ула раздобыла мне личинок. Мы запустили музыкальный автомат в ожидании папы и любовались золотой рыбкой, которую Пичи пересадила в банку из-под соленых свиных ножек.

Около половины десятого за мной приехал папа. Я представила ему «Улу Сур, знаменитую альбиноску и сотрудницу похоронного бюро», а он поблагодарил их за то, что позаботились о его дочурке. Он вернул Пичи два бумажных пакета, и она отнесла их в кладовку. Я спросила папу, что в тех пакетах, а он ответил:

– Неважно. Не бери в голову, поехали домой.

Я взяла свою рыбку и спросила Улу, нельзя ли когда-нибудь еще заехать с ней повидаться. Она сказала, что можно.

В машине я спросила папу, когда мне нужно ехать давать показания против Клода Пистала, а он говорит:

– Ты не поедешь.

– Не поеду?

– Нет, не поедешь.

– Почему?

– Не поедешь, и все, и больше не думай об этом.

– Почему? – Он не ответил, я снова спросила: – Почему?

Он сказал:

– Потому что Клод Пистал мертв, вот почему.

– Правда?

– Да.

– Ты уверен?

– Да, уверен.

Я подумала немного и спросила:

– Откуда ты знаешь?

– Знаю, и все.

– Ты так же точно знал, что он в Южной Америке, а он там не был.

Тогда папа сказал:

– Если я говорю, что мертв, – значит, мертв. Я тебе когда-нибудь врал? А теперь заткнись, и больше об этом ни слова.

Я заткнулась, но вообще-то он мне врал, и довольно часто. Например, в тот раз, когда он сказал, что Санта-Клауса переехал автобус.

Он повез меня в «Тести Фриз» и купил коктейль, а сам сходил через дорогу за пивом. Приехали домой, а там нас ждет мистер Килгор из ФБР. Папа глянул на меня и буркнул: «Заткнись», хотя я даже не думала рот раскрывать.

Мистер Килгор сказал:

– Мистер Харпер, мы вас повсюду ищем. Я хотел вас предупредить, что Клода Пистала нашли застреленным на взлетно-посадочной полосе недалеко от Магнолия-Спрингз.

– Слава богу, – обрадовался папа. – У вас уже есть подозреваемые?

– Мы уверены, что это преступные разборки, – ответил мистер Килгор. – У него десять пулевых ранений. Мы выяснили, что он был замешан в поставках наркотиков с Кубы. Вообще-то многие члены банды ошивались в клубе «Синяя гардения». Мы выжидали момента, чтобы их арестовать.

С этого момента я думала только о том, что, похоже, играла в покер с убийцами. Просто удача, что я не пыталась жульничать, как порою с папой. Мистер Килгор рассказал, что Клод улизнул из Южной Америки на Кубу, нанял маленький самолет и приземлился на старой посадочной полосе, которой пользуются лишь летчики-опылители. На самом деле это опылитель по имени Джимми Сноу нашел тело и позвонил им. Папа поблагодарил мистера Килгора за информацию. Мистер Килгор высказал сожаление, что меня зря напугали.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дублинцы
Дублинцы

Джеймс Джойс – великий ирландский писатель, классик и одновременно разрушитель классики с ее канонами, человек, которому более, чем кому-либо, обязаны своим рождением новые литературные школы и направления XX века. В историю мировой литературы он вошел как автор романа «Улисс», ставшего одной из величайших книг за всю историю литературы. В настоящем томе представлена вся проза писателя, предшествующая этому великому роману, в лучших на сегодняшний день переводах: сборник рассказов «Дублинцы», роман «Портрет художника в юности», а также так называемая «виртуальная» проза Джойса, ранние пробы пера будущего гения, не опубликованные при жизни произведения, таящие в себе семена грядущих шедевров. Книга станет прекрасным подарком для всех ценителей творчества Джеймса Джойса.

Джеймс Джойс

Классическая проза ХX века
Ставок больше нет
Ставок больше нет

Роман-пьеса «Ставок больше нет» был написан Сартром еще в 1943 году, но опубликован только по окончании войны, в 1947 году.В длинной очереди в кабинет, где решаются в загробном мире посмертные судьбы, сталкиваются двое: прекрасная женщина, отравленная мужем ради наследства, и молодой революционер, застреленный предателем. Сталкиваются, начинают говорить, чтобы избавиться от скуки ожидания, и… успевают полюбить друг друга настолько сильно, что неожиданно получают второй шанс на возвращение в мир живых, ведь в бумаги «небесной бюрократии» вкралась ошибка – эти двое, предназначенные друг для друга, так и не встретились при жизни.Но есть условие – за одни лишь сутки влюбленные должны найти друг друга на земле, иначе они вернутся в загробный мир уже навеки…

Жан-Поль Сартр

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее