Дейзи Фэй и чудеса

Представляете? Она меня едва не убила, и это называется «немного не в себе». Не хотелось бы мне быть рядом, когда она станет совсем не в себе.

Когда я спустилась, миссис Клейборн стояла, заломив руки, и без конца повторяла:

– Мне очень жаль, что так вышло. Не понимаю, как она выскочила.

Я-то знала, кто ее выпустил, но помалкивала, иначе, глядишь, и не заплатят. Она умоляла меня простить Виржинию, мол, она нездорова.

Я сказала, что Виржиния, возможно, будет меньше злиться, если ей разрешат слушать кантри, а миссис Клейборн объяснила, что они пытались, но она постоянно разбивает радио и проигрыватели и ранит себя. Тут я вспомнила, как папа подшутил над мамой, когда она пошла в уборную во дворе, и предложила, чтобы папа пришел и приладил в комнате Виржинии колонки у потолка, куда она не достанет. Их можно присоединить к радио или чему-то другому.

Спустился врач, услышал мое предложение и одобрил его, сказал, пусть папа позвонит мистеру Клейборну и договорится, и чтобы он пришел как можно скорее. Миссис Клейборн достала из сумочки 20 долларов и дала мне. Я сказала, что она должна нам только 12, но она попросила оставить сдачу себе и обняла меня на прощанье. Выхожу, а моя дорогая лучшая подруга Пикл Уоткинс, которая пряталась в кустах, кидается мне навстречу.

– Что с тобой было? – спросила она. Я посмотрела на нее.

– А с тобой? – спросила я и пошла себе.

Не буду больше с ней разговаривать. Я бы так ее никогда не бросила. Отдала я ей 20 долларов и сказала, чтобы засунула свой дурацкий пылесос себе в нос. Она плакала, но я ее не прощу, ни за что. Никогда.

Может, папа заработает кучу денег, прилаживая колонки, и корейцы ни цента не получат из этой суммы. Вернувшись домой, я сказала папе и Джимми Сноу, что если Пикл позвонит, меня нет. Только сейчас сообразила, что Виржиния ростом с меня. Так и знала, что Пикл все насочиняла.

15 декабря 1956

В воскресенье в мотель приходила Пикл, стучала ко мне в дверь. Я сидела на крыше, и она меня не видела. Я часто сижу на крыше. Люди никогда не поднимают голову. В общем, она стучала, стучала, а потом подсунула под дверь письмо и ушла.

Тогда я спустилась и прочла письмо. Она очень сожалеет, что бросила меня, но эта девочка ее страшно напугала, и она побежала, думая, что я бегу следом. Как же, так я и поверила! Я собрала все вещи, что она мне давала, включая одолженную одежду, и сложила в коробку.

В понедельник утром Лемюэль встретил меня в школе, когда я вышла из автобуса, и я отдала ему коробку. Он сказал, что у Пикл разбито сердце, и она вчера весь день не ела, и не могла бы я, пожалуйста, помириться с ней. Я ответила, что Пикл обидела меня до глубины души и я вряд ли смогу ее когда-нибудь простить, но на него и Малую не сержусь, так что, если они хотят, можем с ними дружить и дальше.

В классе я ни разу не взглянула на Пикл. К обеду вся школа знала, что мы поссорились. Все вокруг нее так и порхали, будто это она пострадавшая сторона. Интересно, рассказала ли она, что бросила меня на растерзание. Пэтси Руфь Коггинс провела со мной долгую душещипательную беседу о том, что настоящие друзья не должны ссориться, и если я хочу передать Пикл какую-нибудь записку, то она передаст. Я попросила Пэтси Руфь Коггинс передать Пикл, что мы не любовная парочка, которую может обсуждать вся школа.

Эми Джо Снайпс в обед мне все уши прожужжала, что если две подружки невесты не будут друг с другом разговаривать, это загубит всю свадебную церемонию. Что после свадьбы я могу снова не разговаривать с ней, если пожелаю.

Вернон Мусбургер предложил устроить дебаты по поводу примирения с Пикл, услышать все мои «за» и «против», но я велела ему не совать нос в чужие дела. Тогда он предложил услышать все мои «за» и «против» сования носов в чужие дела. Эта группа дебатов просто лишила его мозгов!

Я продержалась весь день, до шестого урока, которым был урок Будущих домохозяек Америки, и тут случайно – по ошибке – кинула взгляд на Пикл. Она смотрела на меня. Я засмеялась, она тоже. Мы побежали в туалет и там расплакались, обнялись, поцеловались и помирились. Мы сказали, что любим друг друга, и Пикл пообещала больше никогда меня не бросать. Разве можно сердиться на Пикл?

Папа установил колонки для девочки Клейборнов. А вернувшись, сказал, что Виржиния, видать, совсем чокнутая. Я это и так знала.

19 декабря 1956

В эту субботу устроили день подарков для Эми Джо Снайпс. Все подарки сплошь хозяйственно-кухонные. Дуршлаг я так и не нашла. И не знаю, что это такое. Дала ей денег, пусть сама покупает.

Кей Боб Бенсон и Пэтси Руфь Коггинс выиграли пылесос – они больше всех собрали денег для корейцев. У Кей Боб Бенсон это уже второй приз в этом году.