Дейзи Фэй и чудеса

В «Кошке на раскаленной крыше» есть сцена, где старшая служанка и остальные слуги вносят торт и все поют Большому папе «С днем рожденья тебя!». Раньше я об этом не думала, но в день премьеры мне показалось резонным, чтобы служанка пела вместе со всеми членами семейства. Я же, в конце концов, домашняя прислуга, а не рабыня! В антракте профессор Тисли ворвался за кулисы и потребовал, чтобы я снимала костюм, потому что больше не участвую в пьесе. Он сказал, что я загубила премьеру, что слуги не поют «С днем рожденья», не посылают воздушные поцелуи и не кричат «Я люблю тебя, Большой папа!». Очевидно, в зале только меня и было слышно. Я просто старалась говорить погромче ради его глухой матушки, только и всего. И что плохого в импровизации? В студии актерского мастерства в Нью-Йорке все напропалую импровизируют. Пэрис Найтс, которая тоже пришла посмотреть, считает, что это придало пьесе новый поворот и создало впечатление, что у Большого папы была жаркая любовная связь с одной из цветных служанок. Слава богу, папа и Джимми Сноу не явились!

В следующем спектакле я снова осветитель, вот невезуха! Пьеса написана какой-то женщиной из Джексона по имени миссис Мами Кол Стэфорд и называется «Я слышала крик отчаяния из кустов бугенвиллеи». Действие происходит в Мейконе, штат Джорджия, в самый жаркий день года. Вот начало:

День был такой жаркий, что лепестки жимолости, напитанные мускусным запахом, тяжело падали в кусты гардении, издавая звук, подобный тому, с каким капли горячего меда падают в белоснежную пахту, а ленивые желтокрылые пчелы с томным жужжанием перелетали с цветка на цветок.

Ох, боже ты мой.

Это история о том, как одна старая дева боится, что унаследовала по женской линии тяжело переносимый климакс, от которого у ее матери помутился рассудок.

Про «Кошку на раскаленной крыше» написали в хатисбергском «Пресс-регистер», но меня не упомянули. В обзоре говорится, что люди слышали, как миссис Нэнни С. Тисли, мать директора, несколько раз громко смеялась в драматичных сценах пьесы.

9 апреля 1958

Сегодня после школы заглянула в папин бар, а там сидит Лем Уоткинс. Он уже восемь месяцев как в армии, и сейчас его на два года отправляют в Германию. Услышав, что папа управляет баром в Хатисберге, он решил приехать меня повидать. Мы посидели, и после нескольких стаканов пива Лем рассказал, что произошло. Решил, что я должна знать: Пикл забеременела не от Мастарда Смута.

Однажды в субботу Пикл была дома одна, гладила белье, тут вернулся ее отец с очередного сборища Совета белых граждан и начал орать, обвиняя ее в том, что она занимается сексом с Мастардом. Потом стал бить ее, обзывать, после чего заволок в чулан и изнасиловал. Когда Лем вернулся и нашел ее всю избитую и в крови, он взял ружье и пошел искать отца, чтобы убить. Но не нашел. Они рассказали миссис Уоткинс, что произошло, но она не поверила, заявила, что если это правда, значит, Пикл сама его спровоцировала. Когда Пикл поняла, что беременна, Мастард на ней женился. Лем же решил уйти из дома, поскольку понял: если он когда-нибудь увидит отца, то наверняка убьет. Тут он заплакал и взял с меня клятву никогда не говорить Пикл, что он мне об этом рассказал, потому что ей очень стыдно. Недавно он услышал, что его ублюдок отец вернулся и каждый вечер молится перед сном.

И все это время я думала только о себе и о том, как Пикл меня бросила. Она прошла через настоящий ад в одиночку. Что же я за подруга такая, если она не решилась со мной поделиться? Наверно, я слишком много разглагольствовала, как мы с ней поедем в Нью-Йорк, и она побоялась меня разочаровать. Во мне нет ненависти к мистеру Уоткинсу. То, что я к нему чувствую, гораздо глубже. Почему такие, как он, живут и здравствуют, а такие, как моя мама, которая в жизни никого не обидела, должны умирать? Завтра поеду к Пикл.

11 апреля 1958

Я села на автобус до Магнолия-Спрингз и сошла у пекарни. По всему городу я спрашивала, не знает ли кто-нибудь, где живет Пикл. Продавщица в аптеке сказала, что вроде бы она работает на картофельном складе. Прихожу туда, какая-то пожилая женщина говорит, что девушка по имени Пикл Смут работает в ангаре № 3. Пока шла, вспоминала, как мы с Пикл всегда смеялись над теми, кто работает на картофельном складе.

Я увидела ее первой. Она сортировала картошку, и сердце у меня забилось так, что я чуть не сбежала. Я позвала:

– Пикл!

Она долго на меня смотрела, а потом сказала так, будто ничего удивительного не произошло:

– А, привет, подружка, ты что здесь делаешь?

Я объяснила, что просто приехала на денек и подумала, хорошо бы ее найти и поздороваться.