Декабристы

Прошёл унтер-офицер Сысоев по Литейному, Невскому, свернул на Фонтанку, затем на Мойку. Был и в Летнем саду, и на Марсовом поле. Версты три прошагал вдоль невского берега и вот вернулся опять на Литейный. Тут и заметил Сысоев, как кто-то поспешно шмыгнул в подворотню. Бросился унтер вслед за прохожим, перехватил. Смотрит: роста высокого, сутуловат, зарос бородой немного.

Схватил унтер человека за руку:

- А ну-ка, любезный, стой!

- Позвольте, - сказал прохожий. - Не понимаю. В чём дело?

Когда прохожий говорил, рот у него кривился, и как раз на правую сторону.

"Он!" - понял Сысоев.

Приволок унтер прохожего в жандармскую часть.

Глянул жандармский полковник на человека: роста высокого, сутуловат, зарос бородой немного.

- Кюхельбекер? - спросил полковник.

- Я коллежский асессор* Семён Мигайло-Немигайлов, - отвечает приведённый к нему человек.

_______________

* К о л л е ж с к и й а с е с с о р - мелкий чиновник.

Видит полковник - у человека рот при ответе кривится, и как раз на правую сторону. "Кюхельбекер, - понимает полковник. - Вот же, мошенник, имя какое выдумал".

Решил полковник тут же отправить схваченного Кюхельбекера в Зимний дворец к генерал-адъютанту Левашову. Начал писать письмо. Вывел: "Его превосходительству..."

И вдруг входит унтер Каблуков:

- Ваше высокородие, схвачен злодей!

- Что ещё за злодей?

- Кюхельбекер, ваше высокородие.

Представил унтер Каблуков жандармскому начальнику схваченного им человека. Глянул полковник: роста высокого, сутуловат, зарос бородой немного.

- Господин полковник, - возмущается человек, - это же чёрт его знает что. Да я - государю... Да я... Я - отставной генерал Лафетов.

Смутился жандармский полковник, но тут же пришёл в себя. "Ловко, злодей, придумал, ловко. Ишь ты, отставной генерал. Не проведёшь. Рот-то на правую сторону кривится!"

Всё хорошо. Плохо одно - в жандармском участке два Кюхельбекера. Какой же из них настоящий?

Гадает полковник: "Этот? Нет, этот?" А в это время открывается дверь. Входит жандарм Удавкин.

- Ваше высокородие, схвачен злодей!

И тут же "злодея" вводит.

Смотрит полковник: роста высокого, сутуловат, зарос бородой немного.

- Кто ты? - вскричал полковник.

- Отто-Ганс-Иохим Кюхельгартен, булочник местный, из немцев, отвечает "злодей". И рот при этом, конечно, кривит.

"Боже! - взмолился полковник. - Какой же теперь из троих? Может, как раз последний... Кюхельгартен, Кюхельбекер, Кюхельбекер, Кюхельгартен", стал повторять полковник.

К вечеру Кюхельбекеров стало пять. Запутался вовсе теперь полковник. Ложился в постель с головой чугунной.

Ждал он утра с тревогой. Но утром от генерал-адъютанта Левашова пришёл приказ прекратить поиски Кюхельбекера. Задержан уже Кюхельбекер.

Раздосадован был полковник, что не он задержал Кюхельбекера. К тому же боялся жалоб.

Но успокоил его генерал-адъютант Левашов:

- Лучше невинных схватить десяток, нежели хоть одного упустить из злодеев.

Даже награду за усердие получил жандармский начальник.

На радостях этой награды он и унтерам раздал по рублю серебром на водку.

- Хватай! Не жалей! - говорил полковник.

Рады стараться царские слуги. Хватают они безвинных.

"ВРЁШЬ!"

Старый князь Иван Александрович Одоевский поднялся со сна в сквернейшем духе. Пнул ногой казачка Варварку - оплошал Варварка, неловко подсунул под барские ноги ночные туфли. Норовил плюнуть в лицо камердинеру Агафонычу ("Не отворачивай буркалы, не отворачивай!") - не тот притащил камзол. "Глашка, негодница!" - кричал на коридорную девушку Глашу. Замешкалась где-то Глашка, не тащит кувшин с водой. Съездил по шее лакея Кузьку. Этого просто так.

Наконец князь оделся. Вышел в просторную залу. Подошёл к окну, смотрит в окно наружу. Зима. День морозный-морозный. Иней схватил берёзки, повис на ветвях серёжками. Рядом сосна у дома. Бьёт по сосне деловито дятел. Подумал Одоевский: "Эка же шея крепкая!"

Но не на берёзки, не на сосну, не на дятла, на дорогу смотрит сейчас Одоевский.

- Пало дворянство, пало!

Весть о восстании декабристов уже дошла и до этих мест. Здесь, в Юрьев-Польском уезде, родовое гнездо Одоевских. Знатен Одоевских род. Ещё при царе Алексее Михайловиче прапрадед князя Ивана князь Яков Одоевский в самых видных боярах был.

- Пало дворянство, пало. Опозорилось!

Знает князь, что восстали полки Московский, лейб-гренадерский, гвардейский морской экипаж.

- Мальчишки! - поминает восставших князь.

Одно утешение для старика. Не поколебалась конная гвардия. Верной осталась царю. Именно в конной гвардии служил когда-то сам князь Иван. А сейчас в том же самом конногвардейском полку служит корнетом сын князя Ивана молодой князь Александр Одоевский.

- Верен царю род Одоевских, верен. В старых родах опора!

Гордится сыном Иван Одоевский.

Кто лучший наездник во всём эскадроне? Любой ответит - корнет Одоевский. Кто ловчее владеет саблей? Скажет вам всякий - корнет Одоевский. Не жалеет денег для сына князь. В лучшие сукна одет Одоевский. Восемь комнат один снимает.

Стучит за окном, не стихает дятел.

- Ишь ты разбойник, - ворчит старик. - Долбит и долбит. Глянь, и сосну повалит.