Декабристы

Ходит солдат, рассуждает. "Ишь смеются. Каторжные, а веселятся, ишь!"

Потом кто-то запел. Басом таким, что Макаров вздрогнул. "Не хуже, чем наш Гаврила", - прикинул солдат. Был у них на деревне певец Гаврила. Голос имел такой, что минуту его послушаешь - неделю в ушах звенит.

Затем кто-то читал стихи. Кто-то играл на скрипке. Снова пели. На этот раз хором:

Эй, вы, сени, мои сени,

Сени новые мои...

"Ишь веселятся..." - опять о своём Макаров.

И вдруг сквозь песню солдату послышался звон цепей.

Замер Макаров.

"Никак, кандалы сбивают, - пронеслось в голове у солдата. Прислушался. - Так и есть - сбивают! Вона железа стук".

Представил себе Макаров - вырвутся каторжане сейчас наружу. Их много. А он один. И ружьё одно!

Сильнее, сильнее кандальный стук.

Бросился Макаров к унтер-офицеру Кукушкину. Вышел Кукушкин из караульного помещения. Прислушался. Верно. Так и есть - кандалы сбивают.

- За мной! - закричал Кукушкин. Бросился к камере.

Однако за дверь не рванул. Приложился вначале к замочной скважине. Глянул, расправился. Повернулся затем к Макарову и съездил солдата по шее.

- Дубина, - сказал и ушёл.

Постоял в изумлении новичок. А потом и сам приложился к двери. Глянул, не верит своим глазам - в танце, в мазурке кружатся узники. Мазурка - азартный танец. Нелегко в кандалах танцевать мазурку. Бьют по дощатому полу кандальные цепи. Дребезжат и трясутся рамы.

Глазеет обалдело на декабристов Макар Макаров: "Ишь напридумали. Каторжные, а веселятся. Ишь!"

"СВИДЕТЕЛЬСТВОВАЛ"

Разрешили декабристам получать книги. Выделил комендант тюрьмы молодого офицера. Поручил ему следить за тем, какие книги будут присылать заключённым. Нет ли среди них недозволенных.

- Читай, да внимательно, - наставлял комендант.

Обрадовался молодой офицер: "Повезло. Буду себе полёживать, буду себе почитывать".

И вот стали поступать к декабристам книги.

Полёживает офицер, почитывает. Прочитает, пишет на первом листе "Читал", расписывается и отдаёт декабристам.

За первой партией книг поступила в Сибирь вторая, затем третья, четвёртая, пятая. Всё больше и больше приходит книг. Привозят десятками, сотнями. Тащат их в комнату к офицеру. Завалили книги углы, поднялись от пола до самого потолка. С ужасом смотрит молодой офицер на эти печатные горы. А книги идут и идут.

Присылают их в пачках, в мешках, в деревянных ящиках. Разные книги сюда приходят: по астрономии, по геологии, по географии, по биологии, по философии, по математике...

А тут пришёл обоз из пяти саней.

- Что такое? - кричит офицер.

- Книги.

- Какие книги?!

Отвечают:

- Медицинская библиотека.

А в этой библиотеке четыре тысячи разных книг.

- Боже! - вырвалось у офицера.

Где же книги ему читать? Листать едва успевает. Сидит за столом от зари до зари. Уже не пишет на книгах "Читал", помечает "Свидетельствовал".

А тут повалили иностранные книги. На французском, английском, турецком, испанском, арабском - на пятнадцати языках.

Совсем ошалел бедняга. Уже и не может понять, какую книгу с какого конца листать. Словарями обложился со всех сторон. Словарей не хватает. Сторон не хватает.

А главное, как разобраться, как уследить, какая книга из них запретная.

- По названиям определяй, по названиям, - советует комендант.

Взял комендант рядом лежащую книгу, прочитал: "Опыт археологических исследований".

- Вот видишь, - сказал офицеру. - Археология. Тут ничего нет запретного. Значит, давай.

Потянулся за другой книгой. Попалась иностранная, с картинками. На картинках жуки и бабочки. "История насекомых", - перевёл комендант название книги.

- Тут тоже нет ничего опасного, - объясняет комендант. - Тоже смело её давай. А вот если попадётся, - комендант кашлянул, - про государя-императора и недоброе, так не давай. Понял?

- Понял, - сказал офицер.

Ушёл комендант.

Открыл молодой офицер книгу "Опыт археологических исследований", пометил на ней "Свидетельствовал", расписался, хотел положить в сторону, однако заинтересовался, открыл страницу, прочёл первые строчки и ахнул. Ничего там нет про археологические исследования, а речь в ней как раз о том, что власть царей - власть деспотическая, что надо царей свергать.

Потянулся к "Истории насекомых", посмотрел на жуков и бабочек, раскрыл словарь, начал читать, а в книге вовсе не про жуков и бабочек и, хотя не по-русски, опять про царей и опять недоброе.

Присмотрелся офицер к одной книге, к другой. И только теперь заметил, что заглавные листы у них вклеены. Взяты из других книг. Жуки и бабочки тоже вклеены.

Бросился офицер к коменданту.

- Ах, негодяи! - кричал комендант. Потом успокоился. Изобретательно, - проговорил. - Вот что, - сказал офицеру. - От этих господ голова у меня болит. Разберись-ка, любезный, сам. Поступай, как сочтёшь разумным.

А как поступать? Особенно если книги на языках турецком, арабском или китайском.

Придумал наконец офицер: одну книгу налево, вторую - направо, одну декабристам, вторую - взапрет. Даже листать не надо.

"ЧЁРТОВА МОГИЛА"

Четыре часа утра.

- Подымайся! - неслась команда дежурного унтер-офицера.

Гремя кандалами, каторжане сползали с нар.