Декаденты. Люди в пейзаже эпохи

Как сон, пройдут дела и помыслы людей.Забудется герой, истлеет мавзолей.   И вместе в общий прах сольются.И мудрость, и любовь, и знанья, и права,Как с аспидной доски ненужные слова,   Рукой неведомой сотрутся.И уж не те слова под тою же рукой —Далёко от земли, застывшей и немой, —   Возникнут вновь загадкой бледной.И снова свет блеснёт, чтоб стать добычей тьмы,И кто-то будет жить не так, как жили мы,   Но так, как мы, умрет бесследно.И невозможно нам предвидеть и понять,В какие формы Дух оденется опять,

   В каких созданьях воплотится.Быть может, из всего, что будит в нас любовь,На той звезде ничто не повторится вновь…   Но есть одно, что повторится.Лишь то, что мы теперь считаем праздным сном —Тоска неясная о чем-то неземном,   Куда-то смутные стремленья,Вражда к тому, что есть, предчувствий робкий светИ жажда жгучая святынь, которых нет, —   Одно лишь это чуждо тленья.В каких бы образах и где бы средь мировНи вспыхнул мысли свет, как луч средь облаков,   Какие б существа ни жили, —Но будут рваться вдаль они, подобно нам,

Из праха своего к несбыточным мечтам,   Грустя душой, как мы грустили.И потому не тот бессмертен на земле,Кто превзошел других в добре или во зле,   Кто славы хрупкие скрижалиНаполнил повестью, бесцельною, как сон,Пред кем толпы людей – такой же прах, как он, —   Благоговели иль дрожали, —Но всех бессмертней тот, кому сквозь прах землиКакой-то новый мир мерещился вдали —   Несуществующий и вечный,Кто цели неземной так жаждал и страдал,Что силой жажды сам мираж себе создал   Среди пустыни бесконечной.

Семь лет спустя Дмитрий Мережковский напечатал в респектабельном журнале «Русская мысль» стихотворение «Перед зарею», которое через полтора года открывало его сборник «Новые стихотворения» (1896) – под заглавием «Дети ночи»:

Устремляя наши очиНа бледнеющий восток,Дети скорби, дети ночи,Ждем, придет ли наш пророк.Мы неведомое чуем,И, с надеждою в сердцах,Умирая, мы тоскуемО несозданных мирах.Дерзновенны наши речи,Но на смерть осужденыСлишком ранние предтечиСлишком медленной весны.Погребенных воскресенье

И, среди глубокой тьмы,Петуха ночное пенье,Холод утра – это мы.Наши гимны – наши стоны;Мы для новой красотыНарушаем все законы,Преступаем все черты.Мы – соблазн неутоленных,Мы – посмешище людей,Искра в пепле оскорбленныхИ потухших алтарей.Мы – над бездною ступени,Дети мрака, солнца ждем,Свет увидим и, как тени,Мы в лучах его умрем.