Декамерон в стиле спа

— А где ты познакомилась с Фахдом? — Такой вот, казалось бы простенький вопросик, а сколько, всего интересного мы услышали в ответ.

Ей было всего семнадцать. Она продавала духи в «Хэрродз». Даже не продавала, а рекламировала. Ей просто требовалось стоять и брызгать духами на прохожих. Платили за это даже меньше, чем дома на фабрике мороженых кур, зато такая работа, конечно, приятнее. Фахд проходил мимо нее со своими телохранителями. Он остановился, посмотрел и пошел дальше. Его люди вернулись, купили громадный флакон духов и пригласили Дорлин в его апартаменты на Парк-лейн. Она отказалась поехать — объяснила, что верна своему парню.

— Уж не мяснику ли? — рассмеялись они.

Это только разозлило ее. Она могла бы сказать «да», если бы они не рассмеялись. Ее дедушка всю жизнь работал в «Дьюхерст», и ничего постыдного в этом не было. А теперь и подавно времена другие. Морисси пока трудился помощником продавца телятины, а по окончании стажировки надеялся получить место в гастрономическом отделе «Хэрродз», и тогда они могли бы быть вместе.

Теперь перед нами вырисовывалась картина — бледная, почти прозрачная девчушка (скорее жертва плохого питания и тусклого северного климата, нежели некое подобие ангела) топчется целый день среди парфюмерных стоек, вдыхая сотни смешавшихся ароматов, и вдруг мимо проходит арабский шейх. Он видит этот нежный бутон и… И все. Какие шансы могут быть у девушки?

— А что это были за духи? — проницательно поинтересовалась одна из нас. Ведь Дорлин могла, оказаться просто фантазеркой. И Кимберли тоже, Почему бы нет? Они вполне способны на пару разыграть этот спектакль. И накидка могла быть из искусственного меха. Ни кто сто лет уже не видел настоящей норки. Как тут различишь?

Но она ответила не задумываясь:

— «Оттенок розового» от «Лакост». Для динамичных женщин. Так даже одеваются — серый верх и бледно-розовая юбочка с красной каймой понизу. Мне и у Лакруа гамма нравится, хотя и ярковато.

Люди шейха все ходили и ходили к ней. Кончилось тем, что они предложили купить ей и Морисси коттедж в Южном Кенсингтоне в обмен на двухчасовой ужин в частных апартаментах в присутствии дамы-компаньонки.

— Так, выходит, он купил тебя, Дорлин? — спросила Шиммер, Нейрохирургиня. — То есть купил за флакон духов? Так все просто?

— Ничего подобного! — возмутилась Дорлин. — Я порядочная девушка.

Они с Морисси были помолвлены. Поклялись друг другу в чистой любви и даже обменялись колечками в знак верности. Просто этот Фахд по уши влюбился в нее. Она, видите ли, явилась к нему во сне в образе ангела — как раз накануне их первой встречи в «Хэрродз». Он нравился ей, но она от него ни хрена не тащилась. Морисси сказал, что, дескать, ничего страшного, если она поужинает с ним в присутствии какой-то женщины, а за такую ерунду они получат дом.

— К тому же он такое вытворял, вы не представляете! — продолжала Дорлин. — Присылал мне бриллиантовые колье и алые розы сотнями. Я аж чихала от них.

Все это она отсылала обратно. Но дом… Дом — это совсем другое дело. Дом в центре, на работу можно пешком ходить.

— Я только одну вещь приняла от него, — сказала она. — Шубку. Да и то лишь взамен своей. Он выбросил меня в пустыне абсолютно голой и швырнул мне вслед эту норковую шубу. Можно считать, что он мне ее подарил, правда же?

Здесь мы с Дорлин согласились.

— Так ты поехала с ним в пустыню?

— Ну да. Он повез меня на самолете познакомить со своей семьей.

— А каким рейсом вы летели? Какие авиалинии? — спросила Судья. Некоторые из нас все еще до конца не верили ей и пытались поймать на приукрашивании или откровенной лжи. Что касается меня, то я не подозревала ее во вранье. Уж я-то точно знаю, что правде иногда труднее поверить, чем вымыслу.

— Разумеется, на его собственном самолете, — сказала она. — Думаю, поэтому мне и паспорт тогда не понадобился.

Ей очень не нравилось, как смотрели на нее его люди и беспрестанно ухмылялись. Они откровенно выказывали ей неуважение, считая его последней прихотью. Дорлин смутно подозревала неладное. Но как разберешься в ситуации, если не знаешь языка? Она только заметила, что взлетали вместе с нею девять мужчин, а приземлились только восемь. Конечно, она могла обсчитаться. Может, и обсчиталась. Только почему-то после этого они все, как один, отводили глаза в сторону.

— Ты испугалась?

— Нет.

Она рассказала ему о Морисси и об их помолвке, и Фахд воспринял это весьма великодушно. Он называл ее своей сладкой ночной грезой, своей «жемчужиной Запада». Он был уже в годах — скорее всего под шестьдесят. Раньше у него были другие жены, но все они погибли в результате несчастных случаев.

— А почему он выбросил тебя в пустыне?

— Ну, вы же знаете, какие они, эти мужчины, — последовал расплывчатый ответ.