Декорации

– Хорошо, да… думаю с этим не будет проблем.

Она обняла его также крепко, как при первой встрече – всего день назад, а казалось, прошло куда больше, отчего расставание было невыносимым. Соломон снова ощутил то чувство, заставившее его проделать такой путь в одиночку, и сейчас, как он ни пытался избавиться от него – страх за ее жизнь становится все сильней.

– Хватит нам уже расставаться, – произнесла она, тихо, упираясь своим лбом в его лоб, почти соприкасаясь губами.

– Это последний раз, – он крепко поцеловал ее, – я люблю тебя, помни это, скоро все закончится.

– И я люблю тебя, береги себя, пожалуйста, и возвращайся скорей.

Соломон взял рюкзак и, не отрывая взгляда от Кристины, сел на пассажирское место. Эрхарт махнул ей рукой, крикнув через окно, чтобы она следила за порядком, и старый внедорожник покинул лагерь. Кристина смотрела им вслед еще какое-то время, боясь оборачиваться и возвращаться к работе, напоминавшей ей одиночество. Впервые с момента трагедии, она всерьез поверила в скорое окончание этого кошмара, за которым начнется нормальная жизнь с тем, кого она любит, с кем следовало быть откровенной уже давно, не тратя время на бесконечный флирт. Наконец, с трудом обернувшись и, наблюдая десятки проходящих перед ней людей, она впервые и почти с ужасом ощутила себя частью всех тех, кто уже никогда не увидит любимых и родных. Сейчас она была не ученой, которая смотрит на мир под другими линзами и углами, не руководителем, правильно расставившим приоритеты, она, Кристина – боится потерять любимого человека, без которого, она уже не видела смысла продолжать свою работу и продолжать бороться хоть за что-то.

Внедорожник ехал по открытой со всех сторон, проселочной дороге, съехать с которой в неровное поле было крайне просто. Соломон неотрывно смотрел в зеркало заднего вида, пока не понял, что там остались лишь мелкие очертания лагеря. Не прошло и часа, как он признался в любви к единственной девушке в его жизни, достойной этого и даже большего. Вопреки всем ожиданиям, вопреки рискам и гнетущей атмосфере, на удивление ему стало легко и комфортно, словно теперь он на своем месте и впереди его ждет лишь счастье. Это не было наивностью, слепыми чувствами, "бабочками в животе", скорее наоборот, он наконец нашел свое место рядом с тем самым человеком, который дарит ему веру в будущее. Незаметно для себя он улыбался, представляя, как вместе с Кристиной отправляется в путь, пока спасатели помогают раненным, готовя их к транспортировке в больницы, под присмотром Аркадия. Впервые с момента атаки, он чувствовал, что делает нечто стоящее и, наконец, благодаря этому, может отпустить прошлое и начать жить дальше.

Чуть слева от них, вдалеке, среди редких туч, Солнце уже близилось к закату, и Эрхарт впервые нарушил тишину, сопровождавшую путь последние два-три часа.

– Видишь те деревья? – Он указал на небольшое возвышение справа от дороги, метрах в ста. Соломон лишь утвердительно кивнул, разглядывая густые заросли, окруженные хаотично расставленными валунами, где-то от метра в высоту и не меньше двух в диаметре. Зона, к которой держал путь Эрхарт, резко свернув с дороги и пересекая поле, уже прилично заросшее кустами, была около пятидесяти метров в диаметре, как мог судить Соломон.

– Там спрятана система связи, которую мы использовали. Самое забавное, друг мой, что не от вас, а от кого-либо из тех, кто нам неизвестен. Организатор, хорошо это или нет, был еще тем параноиком, хоть и не плохим человеком, скажу я тебе, – Эрхарт держал приличную скорость, явно показывая своей уверенностью, что знает, куда и как ехать. Соломон не мог не отметить то, как лихо Эрхарт управлял старым внедорожником, который то и дело издавал звуки неизвестного ему происхождения. Эти машины были почти выведены из эскплуатации, и сам он на таких никогда не ездил.

– Расскажешь мне, что это за человек, который столько труда и времени вложил в это предприятие?

– Мой отец, – сухо ответил Эрхарт, приковав к себе удивленный взгляд Соломона.

– Стоило догадаться, что это семейное.

– Он погиб. Ты ведь это хотел знать, жив он или нет, – они почти приехали, и Эрхарт остановился в метрах десяти от предполагаемого места, – мне много хочется тебе рассказать, и я расскажу, но ты должен будешь сделать все необходимое, чтобы спасти людей. Я говорю это потому, что хочу попросить тебя остаться с ними и убедиться, что ЦРТ уважительно отнесется к каждому, оказав медицинскую помощь. Я знаю, что требовать дальнейшую свободу, если вдруг откроется правда, крайне опрометчиво, как и ждать от тебя таких возможностей. Так же, я знаю, что ты хотел уйти с Кристиной, и поверь, будь я на твоем месте, я бы хотел того же. Но те люди не смогут о себе позаботиться, а она сможет, тем более с охраной. Ты можешь к ней вернуться, я не могу запрещать такого. Но люди, из-за которых мы здесь, важней, чем ты или я.