Декстер мёртв

Преодолев три охранных поста и шумную приемную, я наконец оказался перед седоволосой женщиной за огромным дубовым столом. Она походила на члена «Менсы»[14], которая в молодости подрабатывала топ-моделью, а потом вздумала стать инструктором по строевой подготовке у морпехов. Она оглядела меня жестким пристальным взглядом, а потом кивнула, встала и повела меня по коридору, в конце которого была открыта массивная дверь. Женщина махнула мне рукой, приглашая прошествовать сквозь сей портал к Нему. Я коротко кивнул в ответ и шагнул в большой кабинет, где у окна стоял Фрэнк Кронауэр и смотрел на пляж. Окно занимало всю стену от пола до потолка и было сделано из толстого тонированного стекла. Мне показалось, что с такой высоты вряд ли можно разглядеть что-то внизу. Свет обволакивал фигуру Кронауэра, точно святого, и как будто говорил: вот он – ваш адвокат и мессия, и я задался вопросом, не так ли оно и впрямь задумано.

Сегодняшний костюм Кронауэра был родственником того, в котором он приходил ко мне в «СИИТГН». Все та же изысканная, мягкая, легкая ткань, только оттенок светлее.

Когда я вошел в кабинет, Кронауэр обернулся и одарил меня своей вежливой акульей улыбкой. Потом махнул на стул, который почти наверняка стоил больше, чем новый «кадиллак эскалейд». Я осторожно присел на краешек, стараясь не сломать, но ощутить его роскошь. Однако ничего не ощутил. Стул как стул – ничем не лучше той деревяшки за двадцать девять баксов, которую я подобрал на распродаже.

– Мистер Морган, – заговорил Фрэнк, усаживаясь в кресло с высокой спинкой за блестящим стеклянным столом. – Как вам свобода?

– Прекрасно, – ответил я. – Даже по кормежке не скучаю.

– Так я и думал. – Кронауэр открыл какую-то папку и нахмурился. – Но, боюсь, свобода ваша лишь временна.

Я, конечно, ожидал услышать что-то подобное, но сердце все равно дрогнуло.

– А, – сказал я. – И сколько же у меня времени?

Кронауэр еще больше нахмурился и постучал пальцами по стеклянной столешнице.

– Пока точно не знаю, – ответил он медленно, точно не хотел в этом сознаваться. – Это зависит от многих факторов. У прокурора в запасе три года, в течение которых он может выдвинуть новое обвинение. – Он поднял взгляд. – Но я сомневаюсь, что они будут тянуть. Кто-то страшно хочет увидеть тебя за решеткой.

– И даже не один «кто-то», – заметил я.

Кронауэр кивнул.

– Такие преступления ужасно расстраивают народ.

– Меня тоже, – вставил я. – Я не виновен.

Кронауэр махнул рукой и криво улыбнулся, давая понять, что не верит мне, но это значения не имеет.

– Что важно, – заговорил он снова, – так это то, что дело попытались по-быстрому свернуть и замять. Процедура была нарушена, и на этом основании я тебя и вытащил. Но! – Он покачал головой. – Нам тоже несладко.

– В каком смысле?

– Не знаю, какие нас еще ждут сюрпризы, но теперь эти ребята у нас на хвосте. Они наверняка готовят подробные доказательства, которые пустят в ход при первой же возможности. Когда тебя арестуют в следующий раз… – Он пожал плечами. – В общем, все что было – еще цветочки.

Я не сразу понял, что именно он назвал «цветочками», но потом решил, что говорит он про себя. В любом случае я уловил его мысль и сказал:

– Чем я могу помочь?

– Ну… – одновременно строго и весело продолжил Кронауэр. – К потенциальным свидетелям тебе приближаться нельзя. Не надо строить из себя начинающего сыщика.

– К слову, я не начинающий, – вставил я. – Я профессиональный криминалист. Судмедэксперт.

– Ах, ну да, – вежливо ответил Фрэнк. – Но суть в том, что ты не должен лезть во всякую муть и оставлять еще больше следов, понимаешь? – Он слабо покачал головой. – Можешь не обманываться, прокурор штата лично занялся твоим делом, а он чертовски хорош. – Он хлопнул ладонями по столу. – Я, конечно, лучше, но нам придется нелегко. Ты в очень опасном положении.

Несколько мгновений Кронауэр молчал, дожидаясь, когда я переварю услышанное, а потом сверкнул зубами.

– К счастью, никто не знает, как я работаю и что знаю. Скажу вот что: я видел их бумаги и догадываюсь, каков будет их следующий ход. Он связан с твоей дочерью. То есть падчерицей. – Кронауэр рассеянно погрозил мне пальцем. – Они поставят в центр угла обвинение в педофилии.

– Я не педофил, – возразил я.

Кронауэр снова махнул рукой.

– Из тебя его сделают. Убедят всех, что ты угрожал своей дочери, поэтому теперь она не посмеет тебе перечить. Типичный, много раз отыгранный сценарий, который в суде примут за чистую монету. Тут никакие доказательства не помогут. – Он кивнул, подтверждая собственное предположение. – Думаю, так все и будет.

– Ясно, – сказал я, и мне почти и впрямь было ясно. – А у нас есть… м-м… на это ответ?