Дела эльфийские, проблемы некромантские

— Так ты же можешь спокойно «напросить» себе целые тысячи воинов и пойти захватывать королевства!

— А оно мне надо? — равнодушно пожала плечами я и с улыбкой развернулась к Гилу, Саэлу и Поллиэ, что уже мучительно душила… то есть крепко обнимала Тима. «Статуя» воссоединившихся демоницы и эльфа среди гомона, лязга оружий и хруста костей смотрелись на удивление мило, хоть и неуместно.

— Нужно уходить, — разумно отметил Лесс, поглядывая, чтобы нас под шумок никто не пристукнул.

Мы тяжело зашагали к воротам, слишком неторопливо, словно только что не разнесли в щепки целую Арену, а сходили на детское театрализованное представление. Даже дите в компании имелось, в количестве одной штуки, которое сейчас о чем-то без умолку болтало с Тимом. Точнее, не умолкало дите, а Тим слушал с легкой усталой улыбкой, словно еще не до конца чувствовал себя освобожденным.

И его можно было понять. Пока границы Варсака не останутся далеко позади, мы и сами не поверим, что все закончилось и можно возвращаться получать выговор за несанкционированное оставление Академии. А то и увольнение…

— Нет, а почему тогда «неразумные некроманты» не могут попросить восстать пару-тройку армий? — все не мог успокоиться после увиденного Ли.

— Ну мертвые… — Я слегка озадачилась, но подобрала ответ. Наверное, не лучший, но многое объясняющий: — Они же мертвые, а не идиоты.

Пробубнив что-то про сорванный коварный замысел и «еще и этих хрисса с два обдуришь», Ли обратился в пантеру и вырвался вперед. А я в очередной раз поняла, что его нарочито веселая болтовня скрывает что-то связанное с этими местами. То, из-за чего он был изгнан, а сейчас хочет все оставить здесь, не только смирившись с отлучением от родного государства и семьи, а убедившись, что тут ему не место. Оборотни были трусливы — с этими их охранными постами, постоянными патрулями, сотнями стражников у каждой высокопоставленной шишки. С их рабовладельческими устоями и нежеланием оторвать свои задницы от удобных кресел…

Ли не такой. И слава Лите.

И у самых ворот я внезапно остановилась, словно меня окликнули по имени. Вновь обвела взглядом арену, пробормотала своим «я догоню» и сделала несколько неуверенных шагов назад.

Пробужденные мстили. В них сохранилась та живая ярость, которая так долго не могла найти выход в еще живых телах, они делали все то, о чем когда-то лишь мечтали, уже не боясь расправы. Они возвращали все те страдания, через которые им некогда пришлось пройти, своим мучителям. Они не тронут невинных. Они уйдут, едва поймут, что отомщены.

И мне никогда не явятся в ночных кошмарах лица стражников, надзирателей, экзекуторов — всех тех, кто насильно держал «живые игрушки», развлекая себя их уничтожением. Они получат по заслугам.

И уже увереннее я кинулась следом за своими под эхом преследующие меня протяжные крики ужаса и боли.

Но больше не оглянулась.

Нам бы удалось покинуть Варсак тем же путем, которым мы сюда явились, с бо

льшим успехом, если бы поднятые общей тревогой храмовники не перекрыли нам путь. Вооруженная до зубов черно-белая толпа неслась нам навстречу оттесняя в совершенно противоположную сторону. Хорошо, что никто не подсказал ребятам, что вообще-то беглецов можно окружить и шансов на побег у них будет меньше.

Но, возможно, гнали они нас просто для галочки, мол, на задании были, но, увы, поймать преступников не удалось. И живы, и при службе, и без выговора. Да и я бы на их месте нас опасалась после того, что мы устроили на Арене.

Это была отличная мысль. Отличная от всех моих предыдущих гениальных мыслей. Устроить погром со смертоубийствами в чужом государстве, где мы и так вне закона. За наши головы уже вполне могли назначить неплохие награды, а если бы к головам прилагалось и все остальное, то при правильных аргументах вполне можно было бы заставить нас пахать во благо этих недоживотных. А какой разразился бы скандал, узнай в Греморе, что преподавателей и учеников Академии держат в рабстве… Власти сцепились бы друг с другом (оборотней, кстати, хлебом не корми, они и без того всех недолюбливали), а там ведь и до войны недалеко.

Наломали мы дров. Да столько, что вокруг всего нашего государства можно построить высоченную стену, чтобы хрисса с два ее кто перелез. Если только спалить не додумается. Надо было камни ломать. Камнями хотя бы в храмовников можно было кидаться.

Запыхавшийся Гил со всей душой оповещал окрестности о том, что думает о храмовниках, их родителях, в каких связях оные были уличены и что «хрисс бы задрал этих ваших Литу с Деймом, идиоты», чем, кажется, лишь подогревал интерес толпы к нашим скромным фигурам. Увы, заткнуть полуэльфа у нас возможности не было, поскольку, чтобы запихнуть в него какой-нибудь кляп, требовалось как минимум остановиться.