Дела эльфийские, проблемы некромантские

Завтра вечером должен был состояться бой, для которого Гринвальд натаскивал меня лично больше недели. Мой хозяин по пьяни поспорил с каким-то вельможей, что я и сейчас могу побить действующего чемпиона арены. И хотя по правилам до такого поединка мне предстояло еще биться и биться, оборотни решили сделать исключение. Ставки на этот бой были огромные. Надо мной тряслись, как над расписной вазой, кормили чуть ли не с господского стола и по десять раз на дню интересовались моим драгоценным здоровьем. Старик-оборотень гонял меня в хвост и в шею и немало мне дал на самом деле, чем-то напомнив Аарона.

Сегодня меня уже оставили в покое, и я готовился заснуть, как вдруг в мою каморку вошел Гринвальд.

— Что-то случилось? — удивился я. Мы вроде бы сегодня распрощались.

Оборотень кашлянул:

— Тебе подарок от брата твоего хозяина, господина Крахена. Для поднятия боевого духа в предстоящем сражении.

Я удивленно поднял брови. До сих пор никаких подарков мне получать не приходилось. Да и с чего вдруг такое неожиданное участие, еще и от оборотня, которого я отродясь не видел.

Гринвальд посторонился, и в комнату зашла… девушка.

— Это что? — тупо поинтересовался я.

— Подарок, — усмехнулся старик. — Я заберу ее через веску, тебе надо выспаться хорошо перед завтрашним днем. Развлекайтесь.

И он, посмеиваясь, вышел.

Я перевел по-прежнему недоумевающий взгляд на «подарок». Невысокая, темноволосая, с красивыми карими глазами и приятными чертами лица, которые ничуть не портил змеящийся по щеке узор рисунка. Она мялась у порога, чувствуя себя не более уверенно, чем я.

— Как тебя зовут? — надо же было хоть как-то завязать разговор.

— Лианна, мой господин.

Господин? Вот это новость.

— Ты рабыня?

— Да, мой господин.

— Тогда ни к чему тебе называть меня так. Кто такой этот Крахен и зачем ему присылать мне рабыню?

— Он родной брат господина Шаркского. И он прислал меня… — девушка запнулась и покраснела, — по моей же просьбе.

Я удивленно вскинул брови.

— Я служу супруге господина Крахена, госпоже Севриль. Сопровождая ее, я побывала на одном из боев, и… я восхищаюсь вами. Госпожа много рассказывала мне про эльфов, но я и не думала, что все они настолько прекрасны, как моя госпожа. Я знаю, что завтра вас ждет очень трудный бой, и я попросила госпожу отправить меня к вам, чтобы… — Девушка опустила глаза и отчаянно покраснела.

Я не верил своим ушам, но окончание фразы я уж не воспринял абсолютно, важно было только начало. В памяти шевельнулось что-то очень важное.

— Госпожа Севриль? Она эльфийка? Они поженились с господином пару лет назад!

— Именно так, господин…

Хрисс тебя раздери, я знал ее! Севриль Таланэ, дочь одного из офицеров королевской гвардии. Я бы, возможно, не вспомнил о ней, если бы не присутствовал на том балу, когда один из варсакских послов сделал ей предложение на глазах у всего вилейского двора. Девушка ответила согласием, а ее родители не могли отказать варсакскому дворянину, это было бы оскорблением посольства. При дворе это обсуждали потом еще несколько месяцев. Неужели наконец-то мне представился шанс? Мы встречались всего пару раз и ни разу не беседовали, неудивительно, что она не узнала меня с высоты ложи — просто потому, что не пыталась узнавать. Кто в здравом уме будет выискивать черты эльфийского принца в наемнике на арене оборотней?

— Послушай, Лианна. — Я порывисто схватил девушку за плечи. — Очень важно, чтобы ты передала кое-что своей хозяйке. Это жизненно важно. И об этом не должна знать ни одна живая душа.

— Д-да, конечно. — Она посмотрела на меня почти испуганно.

— Скажи ей…

Я запнулся. Сообщать фразу на греморском было рискованно. К тому же на эльфийском мои слова могут быть куда более убедительны.

— Скажи ей: Dan’elle Riktimian damied aidaner. Villeia ar’daneris. Konoro il filides.[49]

Последнее — девиз дома Севриль, он должен был убедить ее в правдивости предыдущих слов. Надо же, я никогда и не думал, что уроки геральдики мне действительно пригодятся в жизни.

Все оставшееся время я потратил на то, чтобы научить Лианну без ошибок эту фразу произносить. Может быть, Лита и не обделила девушку красотой, трудолюбием и добрым сердцем (иначе с какого перепугу ей идти сюда, чтобы развлекать какого-то раба), но вот умом и отличной памятью она явно не блистала. Так что, когда Гринвальд пришел, чтобы нарушить наше уединение, я только-только наконец добился желаемого. Старик был порядком удивлен, обнаружив нас пусть и на постели, но при этом полностью одетых и ничуть не запыхавшихся, но ничего не сказал.

Лианна встала, направилась к двери, а затем вдруг резко развернулась, бросилась мне на шею и одарила страстным поцелуем.

— Удачи завтра. Я верю в тебя. И все для тебя сделаю, — шепнула она на прощание и выбежала со слезами на глазах.

Гринвальд усмехнулся, глядя на мою ошарашенную физиономию, и закрыл дверь.

О боги, кто поймет этих женщин?