Дела минувшие

Апрель начался теплыми деньками, снег на пригорках уже стаял, обнажив серую прошлогоднюю траву; кое-где зеленела и свежая. Через Варварку и Острожную площадь экипаж выбрался из города. Потянулись бесконечные лесные склады на той стороне Напольно-Замковой улицы: Гнеушева, Миловидова, Замошникова, Щурова, Хвальковской… Затем они сменились кирпичными сараями. Местность сделалась еще грязнее, хуже только на соседних бойнях. Лыков ехал и отмечал про себя: у Юнге зимой нашли беглого каторжника, у Нужина трудились задарма пятнадцать беспаспортных, а Лопашов добавлял в кирпич слишком много песку… Эх, буржуазия! Что начнется, когда такие возьмут власть?

Наконец полицейские миновали и кирпичные заводы, и их огромные сараи и вырвались на простор городских лугов. Справа показались три кладбища: еврейское с татарским поближе и Бугровское старообрядческое в отдалении. Луга предназначались для выпаса обывательской скотины и для огородов. Городская управа планировала прирастить там несколько новых улиц и разбить еще одно кладбище. То-то пастухи обрадуются…

Дорога оказалась размытой, лошадь тянула с трудом, поэтому добирались до места происшествия долго. Пересекли по хлипкому мостику мутную Старку, взобрались на тот берег и увидели впереди толпу зевак и пост городовых. Приехали…

К сыскным подошел помощник пристава Второй Кремлевской части отставной поручик Есипов:

– Чего так долго? Замерзли, вас ожидая…

– Дорога видели во что превратилась, – начал оправдываться Титус. – Кирпичедельцы разбили в лоск, готовятся к строительному сезону.

Есипов хотел сказать что-то неодобрительное, но Алексей его оборвал:

– Поручик, доложите, что случилось.

По классу должностей помощник пристава и помощник начальника сыскного отделения были равны. Однако таких, как Есипов, в штате числилось четырнадцать человек, а Лыков был один. Кроме того, совсем недавно он пролил кровь за царя. И поручик сбавил тон:

– Обнаружено тело рядового в форме Девятого полка. Документов нет. Зарезали ударом под левую лопатку. Орудие убийства отсутствует, свидетели тоже.

– Кто нашел тело?

– Пастух малого стада мещанин Черножуков. Эй! Подойди!

Приблизился мужик заурядного вида, пахнувший водкой и табаком. Сдернул картуз и стал во фрунт.

– Расскажи, как ты его заметил? – начал Алексей.

– Да раненько так, чуть свет, пригнал сюда скотинку-те…

– Разве уже есть молодая трава?

– На склонах появилась, я и тово… Ну, пригнал, положил согреться. Отворил-те сороковку, глотнул спиртуозного да и сел-те на колоду. Смотрю – ноги в сапогах. Я и… тово…

– Холодный уже был?

– Как есть, ваше благородие. Холодный.

– Теперь верни, что взял у него из карманов.

Лыков смотрел так требовательно, что пастух подчинился без возражений. Он порылся в азяме и вынул глухие часы на цепочке и смятых два рубля.

– Вот.

– Документы были?

– Никак нет.

Черножуков топтался, ожидая дальнейших вопросов, а сыщики стали разглядывать часы. Томпак, работа фабрики Дивицкого, что в Варшаве. Гравировка отсутствует. Красная цена часам была шесть рублей.

Милотворский осмотрел труп и скомандовал городовым:

– Грузите в коляску.

Титулярный советник убрал часы в карман и продолжил пытать пастуха:

– Кого-нибудь поблизости видел?

– Лошадь отъезжала, и следы вона… тележные.

– Какой масти лошадь?

– Не могу знать. Темно еще было… токмо ржание слыхал. Туды отъезжала, к кирпичным сараям.

Титулярный советник повернулся к Титусу:

– Осмотри следы и возвращайся в управление своим ходом.

– Но…

– Яш, если мы сядем все, придется ноги на покойника ставить. Ты к этому готов?

Коляска тронулась в обратный путь. Мертвый солдат лежал на полу. Сыщик с доктором сидели, подобрав ноги под себя, и вели разговор – люди были привычные.

– Удар показывает, что бил профессионалист, – начал Милотворский. – Природа позаботилась о нас, прикрыла сердце спереди ребрами, а сзади лопаточной костью. Клинок прошел впритирку к последней.

– Но, Иван Александрович, почему же этот профессионалист не взял часы и два рубля деньгами?

– Могли спугнуть.

– Темно, вокруг голое поле, – принялся рассуждать сыщик. – Приближается стадо. Убийца слышит это, садится в телегу и улепетывает. Но стадо еще далеко, а обшарить карманы – дело нескольких секунд. Нет, тут что-то другое.

– Вы сыщики, а я эскулап. Сделаю вскрытие, скажу чуть больше.

– Например, что съел солдатик перед смертью, – попросил Алексей. – И еще: побыстрее бы вскрыть. Ловить-то лучше всего по горячим следам, а за сутки они остынут.

Законодательство Российской империи обязывало делать медико-полицейское вскрытие спустя сутки после обнаружения тела.

– Пусть Павел Афанасьевич даст мне письменное отношение, – велел Милотворский.