Делай со мной что захочешь

Он принялся листать крупноформатный красочный журнал «Садоводство на Юге». Снимки цветов — во всяком случае, он узнал розы и что-то похожее на сирень, но особенно потрясли его снимки домов, размером напоминающих крепости, старых плантаторских домов. Он почему-то считал, что все они уничтожены, сровнены с землей. Сожжены. Он пробежал глазами статью о семье Исо Кэйбла из Атланты, штат Джорджия, которому принадлежал огромный дом, окруженный раскинувшимся на многие акры парком с аллеями и покрытыми мхом деревьями, с кустами в крупных, неземной красоты цветах, — все это казалось Джеку чужестранным: может, это в чужой стране? На другой планете? Он поднял глаза и снова увидел имя на доске для объявлений, составленное из аккуратно вырезанных красных картонных букв, точно в детском саду: «Сьюзен-Эн Маккей» — имя, которое, насколько он понимал, ему никогда в жизни не приходилось слышать. На развороте в номере было несколько глянцевых цветных фотографий, на которых очень счастливые домовладелицы демонстрировали свои рододендроны — слово это, как и сам цветок, было тоже в новинку для Джека; все женщины улыбались, улыбались своими красными накрашенными губами, причем помада у всех была одинаковая. Джек уставился на снимок чьей-то аллеи, вдоль которой тянулись крупные валуны, любовно выложенные рабами свыше века тому назад. Наверное, подумал Джек, чтобы их занять чем-то зимой или чтобы они не мерзли. Через несколько страниц было продолжение статьи об Исо Кэйбле, и там приводились следующие его слова: «…в нынешнем веке мы вынуждены бороться за то, чтобы оградить наш образ жизни от посягательств разных чужаков, вознамерившихся его уничтожить. Наши дети унаследуют… Да, с улыбкой подумал Джек, да, он мог представить себе, как мистер Кэйбл сражается с ниггерами, с целой оравой строптивых черных великанов, стремящихся уничтожить плоды многолетнего, многовекового труда; они перелезают через садовую ограду и топчут розы и рододендроны, вырывают крупные валуны и катят их вниз. Да, с усмешкой подумал Джек, все это будет. Да. И на этот раз большие дома сровняют с землей, сожгут дотла.

Библиотекарша нерешительно направилась к нему: краешком глаза он заметил, как она подходит. И положил журнал на место. Он сознавал, что она вовсе не привлекательна и даже слишком стара для него, однако же почувствовал, как в нем шевельнулось желание — желание, вызванное не ею, а самим фактом ее существования, обстоятельствами: он наедине с женщиной, женщиной, которая явно боится его. Прошлые ночи — три или четыре, проведенные в обществе Рэйчел, с которой он был едва знаком, — в определенном смысле взбудоражили его, заставили острее почувствовать свое тело и то, на что оно способно, даже когда он до смерти устал. И это было ему приятно, это возбуждало его — самая мысль, что у него такое здоровое, выносливое тело и что оно способно на многое.

Библиотекарша сказала неожиданно хриплым голосом:

— Мистер, а у вас есть карточка в нашу библиотеку?

Джек вежливо повернулся к ней. Он увидел сузившиеся в испуге глаза.

— Нет. Боюсь, что нет.

— Если вы хотите завести…

— У меня нет времени.

— Вы живете в округе Лайм?

— Нет.

— В таком случае, боюсь, раз у вас нет карточки, боюсь, вы не можете пользоваться этими…

«Господи, — в изумлении подумал Джек, — да она же до смерти перепугана». Он чуть ли не почувствовал запах ее страха.

— Не могу? А почему? Это что — такой закон в штате Миссисипи?

Роста он был невысокого, и ему было приятно, когда женщина оказывалась такой маленькой, как эта. Тогда он имел возможность при желании держаться галантно. И в то же время попугать ее — немножечко, шутки ради.

— Я… я боюсь… я боюсь, вам придется покинуть помещение, — сказала она.

Джек повиновался: он всегда уважал страх.

Он зашагал назад, к Главной улице, прошел мимо закрытого кинотеатра, и «Капитана Эйсы Мерсера», и магазина мелочей, и «Вулворта», заглянул в Американский банк, снабженный, как оказалось, кондиционером, — там было очень приятно, тихо, но почти все окошечки, кроме одного, были закрыты, — и вернулся в обшарпанную черную часть города, где в двухэтажном дощатом доме, похожем на большой курятник, Национальная ассоциация развития цветного населения и Американский союз борьбы за гражданские свободы открыли контору юридической помощи.

Ничего с ним не случилось.

10

Днем Джеку все-таки удалось добраться до преподобного Эфрона, и он принялся уговаривать священника, чтобы тот встретился с ним — надо поговорить об одном деле, убийстве черного восемнадцатилетнего парня, которого пристрелил белый полицейский несколько месяцев тому назад. Парня звали Хэрли, и эта история наделала много шума, но и только: начальство не дало полицейскому даже взыскания и вообще отказалось как-либо комментировать поступок подчиненного. Перед Джеком на столе среди множества бумаг лежало несколько газетных вырезок и записей по поводу случившегося, но всякий раз, как он подводил разговор к убийству, голос на другом конце провода становился еле слышным или же его попросту прерывали.