Делай все наоборот

– Все равно пойду, – решительно сказала я. – А вы бегите за милицией или за кем-нибудь еще, поднимайте на ноги соседей, звоните в Интерпол или местную газету, словом, делайте что хотите, но добейтесь привлечения широких масс, потому что иначе нам не справиться.

– Ты не пори горячку-то, – рассудительно сказал Гоша. – Зачем нам припутывать сюда милицию? Что мы ей скажем? И соседи не пойдут, потому что им не с руки ссориться с Елизаром. А про газету можно вообще забыть, потому что среди ночи ни один журналист сюда не попрется даже ради мировой сенсации, а какая сенсация из вашей Мариши?

– Так что ты предлагаешь?

– Зайдем в домик сами и аккуратненько извлечем вашу подружку на волю.

– Ага, – сказала я. – А нас всех повяжут и даже сообщить родственникам, где искать наши бренные останки, не позаботятся. Я иду одна. В конце концов, Мариша – моя подруга, и вы не должны рисковать собой из-за того, что она такая идиотка.

– Гоша, – сказала Ира, – ты подожди нас еще полчасика, а если мы не вернемся, беги и поднимай на ноги всех, можешь сказать, что… что хочешь можешь сказать, только приведи подмогу.

– Ты все-таки туда пойдешь? – не поверил своим ушам Гоша. – Ты рехнулась.

– Я не рехнулась, хочу сама выяснить для себя, что это за люди, с которыми так долго общалась. И потом, Даша без меня заблудится в доме, а я там бывала не раз и отлично знаю, где при необходимости можно спрятаться. И собака меня знает, а значит, лаять не будет.

И мы пошли прочь от скорбно замершего Гоши, который в своем горе даже не замечал, что капюшон свалился с него и теперь дождь мочит ему голову.

– Залезем через окно, – распорядилась Ира. – Второй этаж для этого подходит лучше всего. Выберем неосвещенное окно, чтобы не оказаться в первый же момент в шумном обществе. Надо же время, чтобы освоиться.

Ира дошла до ручки, а когда тихие люди доходят до такого состояния, то они могут горы свернуть и моря перейти, даже не заметив. Поэтому я просто подчинилась ее указаниям. В дом мы планировали проникнуть по приставной лестнице, но не нашли таковой. Пришлось воспользоваться черным ходом, к великой моей радости, – я лестницы любых конфигураций после штурма Ириного дома не приветствовала.

Дверь черного хода была открыта. Что за люди тут живут? Мы обошли уже несколько домов, и везде нас ждал самый радушный прием гостеприимно распахнутых дверей. В доме было тихо, поэтому шагать нам пришлось с величайшей осторожностью. Но как бы мы ни осторожничали, воды с нас натекло целое миниатюрное озерцо, так что первому, кто сунулся бы в коридор, оно попадется на глаза, и он неминуемо задастся вопросом, откуда оно тут взялось. Поэтому мы заглянули в ближайшую комнату, которая, по уверениям Иры, была ванной. Она оказалась не ванной, но несколько полотенец на полках в шкафу имелось. Мы тщательно вытерлись, досуха у нас не получилось, но теперь, по крайней мере, с нас не текло.

Выбравшись в коридор, подошли к лестнице, и тут из-за двери, которую мы недавно миновали, раздался громкий женский стон. Подскочив на месте от неожиданности, мы переглянулись.

– Я предполагала, что пленников обычно держат в подвале, – шепотом поделилась со мной Ира, устремляясь на цыпочках, но тем не менее очень быстро к таинственной двери. – Но факт налицо. Она стонет отсюда.

Ира достигла двери первой, приоткрыла ее, и тут подоспела я. Мы заглянули в щель, и Ира смущенно отпрянула. Меня смутить было не так легко, поэтому я полюбовалась роскошной спальней и гладкой спиной женщины, которая сладострастно извивалась, сидя верхом на мужике, густо заросшем черной растительностью. Женщина и издавала те громкие стоны, которые мы приняли за Маришин крик о помощи.

– Это жена Елизара, – шепотом проинформировала меня Ира. – А с ней секретарь. Что они делают?

– Не думала, что ты настолько наивна, – съехидничала я. – Все-таки числишься среди замужних дам. Неужели не понятно? Они активно наставляют рога твоему драгоценному Елизару и получают от этого немалое удовольствие.

– Нас это не касается, – после минутного размышления произнесла Ира. – Мы сюда пришли за Маришей, а если эти двое заняты, то тем лучше. Пошли вниз, здесь они ее держать не будут. Завтра праздник урожая, соберутся гости, как они будут перетаскивать бесчувственное тело на виду у всех?

Этими своими постоянными упоминаниями о теле они меня каждый раз выбивали из колеи минимум на несколько минут. Перед глазами проходила вереница Мариш с различными степенями повреждений кожных и волосяных покровов, а также внутренних органов.

На лестнице нам навстречу бросилась огромная и лохматая псина, украшенная многочисленными повязками и зелеными пятнами. Не успела я приготовиться к последнему мигу, как собака принялась радостно поскуливать и вертеться возле ног Иры, помахивая огромным, как веник, хвостом.

– Майна, девочка моя, что с тобой? – обняла ее Ира. – Кто тебя так разукрасил? Это собака секретаря, Елизар разрешил ей жить тут. Его жена очень к ней привязалась, – пояснила она. – Как ты думаешь, кто ее так?