Делай все наоборот

Я горячо поддержала идею Елизара спрятаться. Очень кстати в прихожей имелось два встроенных шкафа. В один забрались мы с Ирой, а другой облюбовал Елизар для себя и Мариши.

– Старый греховодник, – пробормотала Ира, забираясь в пахнущее нафталином нутро шкафа, передняя часть которого была украшена сквозной резьбой.

Я не стала выяснять, кого она имеет в виду, ибо тряслась как в лихорадке и отчаянно желала оказаться отсюда за тридевять земель.

– Вы одни? – осведомился староста, как только вошел, а вошел он не один, с ним явился наш знакомый по кладбищу Митька.

Лично меня такое начало насторожило бы, но любовники ничего в нем предосудительного не нашли и ответили, что да, они одни.

– Точно? – удостоверился староста. – Отлично.

Дальше события развивались с ошеломляющей быстротой. Через прорези в шкафу нам с Ирой все было отлично видно, но лучше бы мы ничего не видели. Митька вытащил пушку с глушителем и направил ее на вероломного секретаря. Но пострадать за свое вероломство тому не пришлось, по крайней мере, не таким образом. Потому что в этот момент он получил по спине распахнувшейся входной дверью. Удар был так силен, что Митька отлетел в сторону, непроизвольно нажав при этом на курок. Пистолет выстрелил, но угодил куда-то в угол. На пороге стояло нечто небесно-голубое и крайне мокрое.

– Ой, – сказала Ира. – Какой дурак! Зачем? Его же убьют!

Я еле удержала ее, чтобы она не кинулась на выручку своему мужу. Старосту увеличившееся количество будущих жертв несколько огорчило, но он быстро сориентировался и тоже достал пушку.

– Кончай любовничков, – приказал он своему компаньону, – а я разберусь с этим голубым явлением. Не вздумай в него стрелять, зачем вызывать лишние вопросы, а они будут, если в его теле найдут такую же пулю, какой убиты эти двое.

Тот послушно поднял руку, но целился настолько долго, что мои и без того потрепанные нервы не выдержали, и я завизжала. Митька от неожиданности снова вздрогнул, и его пуля ушла прямо в дерево шкафа, где сидели Мариша и Елизар. Я даже не успела попросить у Иры прощения за то, что по моей вине нас сейчас пристрелят староста или его подручный. Входная дверь, которую никто так и не удосужился запереть, распахнулась одновременно с тем, как Митька открыл дверь нашего с Ирой шкафа, и на дверном пороге возник Никитин, бледный то ли от гнева, то ли от возбуждения, то ли от холода.

– Руки вверх! – произнес он сакраментальную фразу. – Бросай оружие! Вы окружены.

Староста повел себя, прямо скажем, некрасиво. Он схватил секретаря, который стоял к нему ближе всех, и приставил свой пистолет к его виску.

– Только попробуй меня задержать, – произнес он. – И я снесу ему башку.

Митька такого рода догадливостью не отличался, свой пистолет он бросил, как и было приказано, и теперь с завистью смотрел на спину своего удаляющего босса. Но завидовать ему пришлось недолго. На голову старосты обрушилась дубина, и как подкошенный он рухнул обратно в прихожую. У всех вырвался дружный вздох облегчения.

– Значит, любовника принимаете, – ехидно обратился к жене Елизара Никитин, когда все вдоволь надышались. – Думаю, что исчезновение отца Елизара, который, если не ошибаюсь, был вашим мужем и пропал пять дней назад, тоже ваших рук дело. Вы его убили, чтобы он не мешал вам. Вы ведь про факт его внезапного исчезновения даже не удосужились заявить в милицию.

– Он мне сказал, что сам сходит, – кивая головой на старосту, сказала женщина. – Что так верней будет.

Но тут же она спохватилась и сказала:

– О чем вы вообще говорите? Нет тела, нет преступления.

– Как это нет тела? – раздался приглушенный голос из соседнего с нашим шкафа. Голос, который при небольшой доле фантазии можно было принять за потусторонний. – А это, по-твоему, что?

С этими словами дверь шкафа распахнулась, и из полутьмы выступило бледное лицо Елизара, которое при все той же доле фантазии можно было принять за лицо выходца с того света. Именно такой долей и обладала жена Елизара, потому что она завизжала почище меня и грохнулась в обморок. И оказалась в самом выгодном положении среди всех нас.

Дальше Никитин, деятельно размахивая своим табельным оружием, загнал ошеломленного предательством старосты Митьку и всю остальную толпу действующих лиц в гостиную залу Елизара, который не только не возражал против такого вторжения, но даже изъявил готовность к дальнейшему сотрудничеству с органами милиции, явившимися столь кстати, чтобы спасти всех нас, а главное, его. Это не произносилось вслух, но подразумевалось.

– Как ты тут оказался? – с фамильярностью старой знакомой обратилась к Никитину Мариша. – И где тебя носило, когда меня замуровывали в подвале?

Никитин не обратил внимания на ее недовольный тон. Он был слишком увлечен своим рассказом: