Делай все наоборот

К даче мы подошли, когда солнце начало клониться к западу. Зной спадал. Я шла и думала, что в такое время хорошо купаться в реке, а не обследовать подозрительные мешки на даче, которой, может, уже и на месте нету. Дача против ожидания была на месте. У нее пока был только первый этаж, но зато какой! Он занимал без малого двести квадратных метров, и вокруг него были возведены леса, чтобы можно было без хлопот возводить второй этаж. Сбоку было оставлено место для второго гаража или бани, даже вырыт был котлован.

– Ничего не понимаю, – сказала Ира. – Дорога та самая, по которой я шла в прошлом году, участок тоже, а вот дом другой. Тогда тут стояла небольшая халупа, построенная еще при царе Горохе, в которой даже гаража не было, машины ставили на улице.

– Я поняла, – осенило Маришу. – Твой Дмитрий Семенович продал свой участок, а вместе с ним и дом, и переехал. А нового хозяина не устраивали размеры дома, вот он и решил немного благоустроить его.

– Вероятно, так, – печально согласилась Ира.

– Но если уж мы добрались до дачи и это стоило нам больших трудов, то неужели мы просто так уедем? Давайте походим и посмотрим, что там внутри. Соседей поблизости не видно.

Мы подошли к дому, поднялись на крыльцо, ступени которого по ширине с успехом могли соперничать с главной лестницей в Русском музее, и постучали в дверь. Нам никто не ответил, но дверь была приоткрыта, и мы вошли. Внутри еще очень неблагоустроенно, пол и стены были обшиты свежими досками, но этим отделка внутренних помещений и заканчивалась. Мы прошли через три комнаты, мебели в них не оказалось, зато была груда мешков, в которых мы без колебаний опознали те самые, нужные нам мешки.

– Вот повезло так повезло, – ликующе шептала Мариша, ползая вокруг мешков. – Кто бы мог подумать, что вот так запросто, на какой-то даче…

Договорить она не успела, так как мы с Ирой распороли бок одного из мешков и оттуда посыпался серый порошок.

– Никогда такого не видела и даже не слышала, – изумилась Мариша. – Это, должно быть, какое-то новое изобретение гениев-химиков, продавших душу дьяволу.

Я облизнула палец, окунула его в серый порошок, снова поднесла ко рту и осторожно притронулась к нему кончиком языка. Девочки наблюдали за мной, затаив дыхание.

– Ну как? – первой не выдержала Мариша.

– Трудно сказать. Но он почти совсем безвкусный.

– А ощущения? Чувствуешь, что летишь куда-нибудь, или вообще что-нибудь чувствуешь? – не успокаивалась Мариша.

– Чувствую себя полной идиоткой, – искренне призналась я. – Идиоткой, которая лижет сухой цемент.

– Какой цемент, что ты говоришь! – возмутилась Мариша. – Стали бы они переправлять цемент с такими предосторожностями. Попробуй еще.

– Сама пробуй, – разозлилась я.

Мариша попробовала, а потом предложила снять пробу Ире. Они сосредоточенно причмокивали и качали головами. Наконец Ира сказала:

– Сомнений нет, это самый настоящий цемент.

Мариша не поверила ей, принесла из кухни стакан воды и всыпала в него пару горстей серого порошка. После этого даже она вынуждена была признать, что наша находка представляет ценность только для строителей.

– Почему же на мешках написано соль? – не желала сдаваться Мариша.

– На них написано, что продукция данной фирмы не содержит в себе ни грамма соли, – разочаровала ее эрудированная Ира.

– Что за глупость! – фыркнула Мариша. – Кто станет сыпать в цемент соль? Никогда про такое не слышала. Наверняка ты все перепутала.

– Это у нас до таких изысков не додумались, а на Западе чего только нет. Может, для них это самое обычное дело, – предположила Ира.

– Ладно, – разочарованно сказала Мариша. – Пошли отсюда. Приходится признать, что мы были не правы.

Из дома мы вышли в сильном разочаровании. Неожиданно на дороге напротив нас затормозила машина. Мы метнулись обратно в дом, но, видимо, недостаточно быстро, так как из машины нам закричали:

– Эй, в доме, открывайте ворота!

– Они издеваются, – возмутилась Мариша, притаившись за рамой окна. – Там же нету ворот.

Но остряк из машины уже и сам понял всю необоснованность своих претензий и заехал во двор без посторонней помощи. Машина у него была роскошная – серый «Форд» с тонированными стеклами.

– Где-то мы уже встречали такую машину, – прошептала я.

Водитель был за темными стеклами невидим. Машина заехала за дом и там встала. Послышался хлопок двери, писк сигнализации, и через минуту под окнами прошел староста Киянки. Неудивительно, что его «Форд» показался нам знакомым. Староста чувствовал себя тут так вольготно, словно был не в гостях, а у себя дома. Он без стука вошел в дом и прошелся по комнатам.

– Чего гостей не встречаешь? – спросил он в пустоту.

Мы сидели в стенном шкафу, чувствовали себя там уютно и на контакт с подозрительным визитером идти не желали. Староста три раза обошел комнату по периметру, бормоча что-то себе под нос про избушку на курьих ножках, но магия не подействовала, никто к нему не вышел. Тогда он подошел к окну и тут же недоуменно крякнул и стремительно бросился вон, что для человека его комплекции, страдающего болями в спине, было нелегко.