Деление на ноль

Она победно посмотрела и только теперь сообразила, что уже некоторое время не слышала реплик матери.

— Мама? — неуверенно спросила Генриетта, подходя ближе. — Мама?

— На помощь! На помощь! — закричала она, выбегая в коридор, но было уже поздно.

Борисов приподнял горячий Лобзик и сделал вид, что сдувает несуществующий дым. Никто, конечно, не понял этого жеста, но и комментировать, вслух не рискнул. Не в присутствии человека, который в одиночку вошел в комнату, набитую вооруженными людьми и магами, готовыми убить Папу, и вышел оттуда, перебив всех.

Ну, почти всех.

— Ты как, дорогая? — раздался голос Гиша.

— Убери с меня свою бронзовую девку, дышать нечем! — последовала ответная реплика Маргариты.

— Но здесь кровь, и… все остальное!

— Хорошо, я полежу под твоим големом, пока делают уборку.

— Правда?! — обрадованно закричал Гиш.

— Нет!!! Убери немедленно, и закончим уже с этим!

Борисов усмехнулся и повернулся к остальным. Три мага, двое монахов в длиннополых одеяниях, и десяток наемников — горцев с алебардами. Матильда, которая тут же укорила его.

— Я бы сплющила их стенами без всякого риска!

— Мэтр Скаррон не простил бы тебе разрушенной гостиницы, — полушутя-полусерьезно ответил Борисов. — Нормально, иногда надо разминаться, а то закисаешь без действия. Господа, я свою часть выполнил, передайте его Святейшеству мои пожелания здоровья и долгих лет.

— Во имя Основателя, — пробормотал один из монахов.

Ловушка была нехитрой. Перед самым покушением двух агентов Джозефа из числа близких к верхушке изъяли, и тут же допросили, не стесняясь в средствах. После чего всем остальным были посланы заранее заготовленные записки, и они собрались в номере у Маргариты, но удивиться и понять в чем дело не успели. Вошел Борисов и перестрелял всех на максимальной скорости. Гиш сразу же вызвал своих Валькирий, прикрыв себя и Маргариту.

Всех, кто не пришел, уже искали, объявив награды за головы.

— Значит так, — сказал Борисов, отводя Гиша и Маргариту в сторону. — У меня тут есть еще дела, так что пока держитесь монахов. Ешьте, спите, отдыхайте, все кончено, буквально пара шажков осталась.

— Что-то еще?

— Да так, маленькая награда, — отмахнулся Борисов. — После того, как выслушал вашу историю, вспомнил, что в свое время помог духу озера Лагдориан.

Маргарита, залитая чужой кровью, поперхнулась и впилась взглядом в Борисова.

— Туда и полетим, потом отправитесь дальше на Альбион, будете жить мирно, все как договаривались. Но если дух озера отзовется, то мне нужна будет ответная услуга. От тебя, Маргарита де ла Фер.

Маргарита насторожилась, и Борисов хохотнул.

— Сваришь зелье, чтобы помочь племяннице короля Галлии, и мы в полном расчете.

— Вы хотите помочь Табите? — не веря переспросила Монморанси. — Да, конечно!

— Ну, вот и отлично, — кивнул Борисов, пряча Лобзик.

Глава 27

в которой невинную эльфийскую деву соблазняют, а Борисов опять в делах и заботах

Борисов стоял на песке пляжа, курил и думал, что все это напоминает дешевую мелодраму. Пустынный пляж, заходящее солнце, только он и она, ну и группа эльфов. Несмотря на теплый климат Ромалии, все же стоял декабрь, и холодные волны вызывали озноб одним своим видом. Борисов подумал, что было бы неплохо приехать в Ромалию летом, искупаться, отдохнуть… лет через пять, если все пойдет гладко.

— Что-то наши остроухие друзья не слишком веселы, — заметила Матильда.

— Так понятное дело, опять провалили задание Джозефа, — ухмыльнулся Борисов, — и тот их за это поимеет прямо в задницу без вазелина.

— Ладно, эльфы понятно, а Джозеф почему? — удивленно спросила Матильда.

— Что тебе понятно с эльфами? — удивился в ответ Борисов.

Три эльфа-мага медленно приближались, увязая в песке.

— Ну, они не делают разницы кого любить, мужчин или женщин, — ответила Матильда. — Это считается одним из основных постулатов всей этой теории о грехопадении и тьме, в которую свалились эльфы. Поэтому среди людей любовь представителей одного пола обычно именуют эльфийской.

— Серьезно? — крякнул Борисов.

— Конечно. Поэтому возбуждающие средства производства эльфов действуют и на мужчин, и на женщин, пробуждая страсть к ближайшему, независимо от пола, — пробормотала Матильда, вспомнив Тиффанию.

— Хммм, — Борисов задумчиво посмотрел в сторону эльфов. — Не слышал о таком.

— Это настолько общеизвестно, — Матильда подавила смешок, — что никто не упоминает вслух, все просто знают. Ну и Церковь, конечно, не одобряет ничего, кроме отношений вида: «мужчина любит женщину».

Борисов выдохнул дым и озадаченно почесал подбородок, припоминая беседы с Папой. Тот очень интересовался Тиффанией, и вся эта история с пятью женами… Борисов засмеялся, запрокидывая голову. После чего подумал, что вот так живешь, крутишься в государственных делах, спишь с королевами, а вещей, которые известны каждому, и не знаешь.

— В общем, в моем мире это такой специфичный способ подоминировать, больше распространенный у животных и преступников, — пояснил Борисов Матильде, отсмеявшись.