Деление на Ноль

Я начал снова подбирать в голове различные оскорбительные эпитеты для Юна. Несколько было уже заготовлено заранее, и я пытался их как-то комбинировать для создания свежих.

– Насколько я понимаю, тебя послал Рыбак? – неожиданно спросил начальник Закупольной разведки.

Как я ни пытался скрыть эмоции, я все же бросил на полковника резкий взгляд и промолчал.

– Ясно, – кивнул тот, – дело в том, что Датч это я.

Он уже говорил тихо, но достаточно твердо.

Я еле сдержался, чтобы не вздрогнуть еще раз.

– Юн всегда любит мутить воду и не говорить всю правду в деталях, у чанайцев это в крови, – продолжил Стуков с легкой усмешкой. – Я раньше тоже служил в ОРЖ, правда, Юн тогда был еще зеленым лейтенантом, подающим надежды. Да и я не был полковником. Датч это мой старый позывной. Что он хотел передать мне?

Я глубоко вздохнул и, глядя на него, сказал:

– Рыбак просит о второй попытке.

Некоторое время полковник молчал.

– Так… – наконец произнес он. – У тебя есть координаты тех, с кем ты должен тут связаться?

– Да, – кивнул я, протягивая ему листок, написанный Майнером.

Некоторое время он молчал, изучая написанное, потом кивнул:

– Знал я, что Бернстайн – сука… Так, ладно, я все понял: нужно в твою группу нашего человека поставить. Для подстраховки. Этот вопрос я решу – остальные, как я понял, решать придется тебе. Если Юн тебя выбрал, значит, тебе можно верить. А пока – звони по этому номеру. Будут спрашивать, зачем ко мне заходил – скажи, велели пропуск у меня завизировать. Кстати, давай его сюда…

– Вы мистер Моррисон? – спросил меня какой-то мужчина, неуловимо смахивающий на куницу своей вытянутой мордочкой, как только я закрыл за собой массивную пластиковую дверь с табличкой: «Начальник Закупольной разведки, полковник Алекс Стуков».

– А вы с какой целью интересуетесь? – ответил я вопросом с любезной улыбкой.

– Я вас давно уже ищу, – он часто закивал, – зачем вы пошли к Стукову? Нужно было сразу позвонить… Вам нужно было к заместителю Бернстайну!

Первым моим побуждением было послать его куда подальше, но я рассудил здраво, что не стоит вызывать ненужные подозрения.

– Мне на КПП велели пропуск тут подписать, – соврал я, не задумываясь, – к тому же я как раз позвонил вашим из приемной.

«Куница» тяжело вздохнул.

– Житья нет от бюрократов, – покачал головой он, – это просто невозможно! Меня зовут Кен Квислинг, я провожу вас в казармы вашей команды. Сегодня нужно уже выходить. Прошу следовать за мной.

И я пошел за человеком-куницей…

После небольшой поездки на моем «роллинге», когда нам пришлось поплутать среди стандартных желтых казенных коробок зданий, мы, преодолев еще несколько шлагбаумов и суровых часовых, подъехали к двухэтажному дому, который стоял недалеко от крупного ангара с надписью: «Предъяви пропуск».

Всю дорогу мистер Куница заливался соловьем о том, как нужны нашему Куполу конструктивные перемены, и почему президент Монро никогда не увидит второго срока, так как он консерватор и близорукий политик.

Я кивал, иногда выдавая: «Да», «Конечно», «Не может быть» и прочие, ничего не значащие слова.

Когда я вышел из машины и поглядел на часового при входе, мистер Куница сказал, вылезая:

– Я отгоню вашу машину на стоянку!

Даже как бы и не спрашивая, а констатируя факт.

– Нет, – резко ответил я, – сам распоряжусь, когда это будет необходимо.

Он посмотрел на меня несколько странно и произнес:

– Ну, как пожелаете – идите в комнату четырнадцать, я сейчас подойду, представлю вас сталкерам. Как вы понимаете, им не нужно знать истинной цели вашего похода. Старайтесь не особо с ними откровенничать, это в наших общих интересах, ведь ваша миссия полностью секретная. Вы – проверяющий.

Я невольно хмыкнул, уже возненавидев этого холуя.

– А я сейчас быстро сделаю пару звонков и присоединюсь к вам. – Казалось, он не обратил внимания на мой сарказм.

И я закрыл замки, а потом, предъявив подписанный Стуковым пропуск, проследовал в здание, которое внутри более напоминало общежитие.

Пройдя по длинному коридору, мне пришлось развернуться назад, пока я понял, в какую сторону номеруются тут комнаты, и перед номером четырнадцать я остановился, глубоко вздохнул и постучал.

– Занято! – раздался из-за двери чей-то резкий голос.

Я постучал более нетерпеливо.

– А теперь головой постучи!

Мы тоже в юности во время службы шутили подобным бесхитростным образом, сидя в казармах, потому я, не придав значения высказываниям, рванул дверь на себя и обомлел…

Комната напоминала уменьшенный вариант казармы: три двухъярусных кровати, два угловых шкафа, а по центру большой стол со стульями.

На двух нижних ярусах сидели четверо: одна белокурая коренастая девушка, двое мужчин с заросшими бородой лицами (один из них – чернокожий мурин) и один бледный юноша брюнет.