Делия

Тут пришел папа, и мне предстояло еще одно объяснение, занявшее куда больше времени: ему было недостаточно лицезреть меня живой и здоровой – еще нужно было знать, почему я так опоздала и почему Настя пришла раньше и сказала, что потеряла меня. Врать я ненавижу, особенно родителям, а в тот момент мне и в голову ничего не приходило, поэтому я сначала ответила, что очень хочу спать и расскажу все утром, но папу это не устроило.

Пришлось придумать жуткую небылицу: мы с Настей прогуливались вдвоем (новые знакомые были не с нами – их приплетать ни к чему) по нашей турбазе, мне захотелось сока, и я предложила ей не бежать со мной в магазин, а подождать меня. Но она, видимо, не поняла, потому что, вернувшись на то место, я ее не обнаружила. Я забеспокоилась и долго искала ее, а потом все же пошла домой.

Мне было безумно интересно, что сказала моим родителям Настя, и хотелось вместе с ней сочинить, куда она могла пропасть в моей истории. А еще, конечно, хотелось поделиться с ней тем, что произошло в лесу. Кому, как не лучшей подруге, рассказывать о первом поцелуе? Я уже представляла, как мы дождемся, пока уснут мои мама с папой, выйдем на крыльцо домика и будем шепотом обсуждать все это…

Однако ничего такого не произошло, потому что я обнаружила Настю крепко спящей. Не скажу, что мне это понравилось. И не только из-за того, что теперь я была вынуждена держать все в себе как минимум до утра – просто… я бы на ее месте никогда не уснула. Да если бы Настя вдруг исчезла вместе с каким-то парнем и долго не возвращалась, я с ума бы сошла от волнения! А она преспокойно спала, мерно дыша во сне и улыбаясь чему-то.

«Вот Лина бы так не поступила», – подумала я угрюмо, забираясь под одеяло. Впрочем, полной уверенности у меня не было – возможно, я и ее идеализировала.

***

– Не знаю! Не помню!

– Ну ты даешь, Оль. Не помнишь, значит, почему решила уйти с Димой. А почему позволила себя целовать? Вы же едва знакомы!

– Но ты же позволила Володе обнимать себя на лавочке!

– Это пустяк. Он тоже потом лез целоваться, когда вы ушли, но я увернулась и обратила все в шутку.

– Будем считать, что ты умеешь себя вовремя остановить, а я нет. Хотя бы мне есть у кого поучиться.

К счастью, мы с Настей обе проснулись раньше родителей и у нас было время до конца смоделировать для них ситуацию, неумело сочиненную мной накануне. И, конечно, обсудить все остальное. Но все-таки я представляла себе эту беседу на крыльце под звездами, а не в пижамах утром, и это все портило – как и то, что, вместо того чтобы разделить со мной волнительность столь важного события, Настя стала внушать мне, что я поступила неразумно. Это я и так знала, но раз уж все позади, могла бы и порадоваться за меня, расспросить обо всем в подробностях… которых я все равно не помнила.

– Что значит «вовремя остановиться»? Мне не нужно было себя останавливать. Потому что меня совершенно не тянуло к Володе, – сообщила Настя, почему-то с укором.

Можно подумать, я и в этом была виновата.

Теперь ее идеальность вызывала у меня раздражение: и общается она приветливо и легко, и почти не пьянеет, и все ситуации держит под контролем – да такое чудо надо в музей под стекло ставить!

– Послушай, а что же ты отпустила меня с Димой? – Очень хотелось добавить: «Раз ты такая умная».

– Я тебя потеряла! – воскликнула Настя. – Если помнишь…

– Не помню.

– …мы все время держались вчетвером, а потом Дима сказал, что отойдет покурить, ты решила отправиться с ним и исчезла!

– Я сама за ним пошла?

– Да, я уж подумала, что ты тоже хочешь покурить.

– Я даже не пробовала никогда.

– А я пробовала один раз – гадость жуткая.

«Все-то она пробовала, все-то она знает, и при этом вся такая правильная и рассудительная… Ну ладно, ладно, я злюсь вовсе не на Настю, а на себя – за то, что выпила лишнее и допустила, что мой первый поцелуй случился совершенно не тогда и не с тем, с кем я хотела», – сказала я себе. И заставила себя сердито прокрутить в голове собственные мысли по поводу гладких ног и прочего. Фи, как я вообще в голову взяла, что мне даже теоретически могло захотеться снять трусы перед незнакомым парнем!

Но все было бесполезно, потому что злилась я не на себя, а именно на Настю.

– Тогда ясно, почему Дима решил, что ему все можно, – резюмировала я с иронией. – Раз уж я сама за ним бегала…

– Он тебе сильно понравился? – сочувственно произнесла Настя – так, будто спрашивала, правда ли, что я сломала ногу в канун собственного дня рождения.

– Нет! Мне было просто приятно, когда он ко мне обращался.

Да, звучало абсурдно, но хорошо еще, что я не добавила «потому что в основном он говорил с тобой».