Дэлл -2. Меган

Все мелькало перед ней, как сотня фильмов одновременно. Быстро, мгновенно, одномоментно. Обычный разум не был бы способен вместить и обработать полученную информацию, но Тами дышала спокойно, размеренно, ровно. Все, что когда-либо случалось здесь, вливалось в нее потоком чувства, единым и цельным видением.

Вот тот же самый пустырь, на котором еще не поселились Охлы. И нормальное солнце, похожее на то, что они видели над Нордейлом. Спокойная земля, первозданная природа. Позже Охлы, но не эти – древнее, могущественнее. Они колдовали, выстраивали местность, вершили, ворожили, радовались. Это они создали «формулу» – раскидали такие вот пещеры по всему материку, поместили в них «знания». Позже ушли… Явился кто-то другой – могучий, но злой, ворожил в оставленных пещерах – полыхало из-за стен яркое синее и фиолетовое пламя. Тами не знала, кого именно видит, лишь ощущала гнев, жажду власти, упорство и яростную настойчивость. «Формула» треснула одновременно с погасшим небом – откуда-то явились чужие боги Мраха и Светлая. Мелькали, как ветер, века…Урмон воспротивился, обрушился на людей ливнями и грозами, позже выстудил земли, многие края засыпал снегом. Мельтешение кадров, смена картинки – восприятие на миллион fps в секунду. Снова она, прошедшая сквозь века.

Вернулись Охлы – уже другие, молодые, – пробовали собрать воедино то, что осталось от древних. Заставляли камни петь, вычленяли мелодию, составляли ноты, но мелодию сложить воедино не могли. Множество попыток, но каждый раз что-то мешало. В других пещерах – нет. В этой – да.

Тами заинтересовалось – что?

Прожектор внимания повернул куда-то еще…

Ах, вот оно что… «Темные» – ей было проще называть так тех, кто противостоял или же пытался отобрать власть у Охлов, – оставили после себя сюрприз. Лишний камень. Очень похожий на остальные, «заряженный», но фальшиво звучащий. Значит, камней должно быть девятнадцать. В пещере их двадцать. Осталось дело за малым – восстановить мелодию.

Тами никогда – нет, совсем никогда-никогда – не занималась тем, чем занималась сейчас. Она жила. Не в человеческом теле, но в совершенно ином режиме. И она творила. Находилась в собственном маленьком мире, и ей казалось, что вокруг нее чернота и мерцают звезды. Пустота эта мягкая и уютная, и она «её». А ей все подвластно, ей подчиняются струны реальности, она создаст здесь и сейчас то, что пожелает…

Когда ей в рот неожиданно хлынула вода – будто из ниоткуда, из другого мира, – Тамарис едва не захлебнулась. Черт, Лин пыталась ее напоить! Наверное, прошло несколько часов, наверное, она заволновалась. Тами выплюнула всю воду и почти зашалялась. Нет-нет, только не это, если закашляется, она «выпадет» в нормальное время. Нельзя! И потому замахала далекими руками – где-то там, в физическом мире, на твердой земле – отстань, мол, мешаешь! Понадеялась, что Белинла поняла.

Все, назад, тихо, тишина, спокойствие. Она в своей маленькой Вселенной, все так же всесильна. Чего она хотела? Успокаивайся пульс; все дальше круги на воде, все спокойнее гладь.

Ах, да, камни…

Поразительно, но каждый камень звучал. Тами не слышала звук, но видела его в виде золотых спиралей, закручивающихся нитей.

Красиво.

И, если приставить один звук к другому, они либо сливались, либо отталкивались друг от друга, как магниты. Если сливались, образовывался новый звук, мощный, прекрасный – она чувствовала его иначе, будто кожей.

И где-то на задворках человеческого сознания радовалась. Вот это настоящая задача! Такой бы ей никогда не выдали в Нордейле – не позволили бы Комиссионеры. Никто не пустил бы ее в подобные глубины, а тут она Вершила на уровне вселенских масштабов. Потому что под ее воздействием не просто звучали камни – творилось нечто невероятное с мирозданием. Наклонялись небесные сферы, смещался ход астрономических тел, искажалось время. И невероятно прекрасной, если не фальшивила, образовывалась мелодия.

Кажется, за ней наблюдали Охлы – она ощущала их любопытные и недоверчивые взгляды затылком. Наверное, взглядов было много. Кто-то был «за» проведение ей эксперимента, кто-то «против». Плевать… Ее Вселенная. Ее мелодия. Ей бесконечно сильно хотелось услышать ее волнующий финал.

Три камня соединились друг с другом паттерном. Еще два. Еще три… Она мысленно откладывала их в стороны, как кусочки пазла, – прикрепит к остальным позже. Нашлись еще два и еще… И вот вдруг тот самый, который не смешивался и не подходил остальным – отталкивался от каждого, искажал звучание, вносил ноту фальши…

– А вот и ты…

Когда она просила ручку и бумагу у Белинды, Тами казалось, что она живет одновременно в нескольких мирах и пространствах. Чувствовала, у нее в запасе не осталось времени, да и силы на исходе. Все ближе Урмон, привычная плотность – она свистит булыжником вниз, возвращается.

И потому глазами еще смотрела в черноту мерцающих звезд, туда, где сложилась великая формула, а руками уже чиркала знаки на бумаге.