Дело № 3. Вертеп санаторного типа

— Успокойтесь! Жаловаться не стану, — медленно произнесла она. — Мне искренне жаль вас! По всему видно, что вы расстроены…

— Нет! Наоборот, я счастлив, что это оказалось ошибкой, — пылко заверил главврач.

— Я имею в виду не своё здоровье! — остановила его Зиночка. — Я имею в виду позорный провал престижа санатория, и именно как медицинского учреждения высшей категории. Вряд ли vip-клиенты захотят у вас отдыхать, узнав, какой бардак творится с документами, представляющими медицинскую тайну. Мой случай показал, что доступ к личной информации отдыхающих открыт для каждого…

— Исключено! — заверил Блюм. — За эти сутки мы полностью изменили систему получения и хранения данных — мы исправились!

— Надеюсь, — ответила Зина.

— Ну… Тогда разрешите откланяться… Желаю вам приятного времяпровождения! — он иронично покосился на колоду игральных карт, лежащую на краешке стола.

— Что-то ещё? — перехватила его взгляд Князева.

Но главврач, больше ничего не сказав, развернулся и пошёл к двери. Он сделал уже пару шагов, удаляясь от их столика, когда Князева громко произнесла:

— Ле Местр!

И второй раз это имя подействовало на главврача, как удар кувалды: Блюм вздрогнул и застыл на месте. Казалось, что невидимая пуля вонзилась ему в затылок, и он вот-вот рухнет на пол.

Повисла гнетущая тишина…

Внезапно все услышали ритмичный позвякивающий звук. Это в трясущихся руках бармена дрожал поднос с тремя стаканами для гостей.

— Осторожно, Анатолий! Вы рискуете разбить бокалы, — еле слышно осипшим голосом произнёс Блюм и, не оборачиваясь, вышел в фойе.

Руки бармена предательски подрагивали, когда он сервировал столик и разливал из стеклянного кувшина свежевыжатый сок.

— Ещё что-нибудь желаете? — виновато улыбаясь, спросил он.

— Листок бумаги и ручку, если можно, — попросил Нил.

— Одну минуточку, — бармен скрылся за стойкой.

— Зинаида Львовна, первый раз — помните, когда мы «боролись» со СПИДом? — у себя в кабинете этот Блюм, услышав твои слова, чуть на тебя не кинулся, здесь своим «леместром» ты его загнала в ступор… Это что сейчас было? — Моршин посмотрел на Зину испытующим взглядом. — Типа волшебное заклинание?

— Типа — да! Позже объясню, — пообещала Князева.

Когда на столе появилась бумага и ручка, Шталь принялась расчерчивать листок, готовясь к игре.

— Можно к вам присоединиться? — около столика, словно из ниоткуда, возник Юрий Васильевич. — Обожаю преферанс! И не сочтите за наглость, не могу удержаться…

Не дожидаясь позволения, он опустился в свободное кресло.

— А вы знаете, что в девятнадцатом веке в преферанс играли без записи, — поведал он как ни в чём не бывало.

— А как же общеизвестная шутка, что преферанс — это «игра писателей»? — Зинаида с интересом посмотрела на партнёра, заявившегося без приглашения.

— Это шутка родилась позже… А раньше после каждой разыгранной сдачи партнёры рассчитывались либо деньгами, либо специальными фишками. На каждом столе имелся прейскурант. Например, сыграл «шестерную» — получи столько-то. Остался «без лапы» — заплати что положено. Затрудняюсь сказать: хорошо это или плохо. Но однозначно — игра была более динамичной… А то, что вы, Зинаида Львовна, дама азартная, я давно понял… Любите выигрывать?

— Стараюсь, — чувствуя нарастающую тревогу, ответила Зина.

— Тогда попробуйте обыграть старика, — он улыбнулся. — Только пощады от меня не ждите… Я когда играю, то никому — даже таким как вы очаровательным дамам — спуску не даю! — он рассмеялся собственной шутке и, демонстративно вынув из кармана пиджака белоснежный платок с меандровой каймой, положил его на край стола.

Секунду поразмыслив, Зиночка сделала то же самое.

Старик удивлённо посмотрел ей в глаза.

— Не помню, говорил вам в прошлый раз или нет, но смысл бесконечности, заложенный в этот орнамент, означает вечность, достигаемую воспроизводством: стареющее существо, сменяемое молодым, становится тем самым бессмертным; старая сущность сжимается, а новая — разворачивается. И помешать данной трансформации невозможно. Символы вечны… Предлагаю забыть возникшую между нами неприязнь. Поверьте мне, теперь и вы вовлечены в течение предписанных событий. И надеюсь, ваше место в них вас не разочарует. Деятельные и смелые люди всегда ценились. Скоро вы всё поймёте сами… Наше знакомство продлится гораздо дольше, чем вы можете себе представить…

— Глупости! — поморщившись, изрёк Нил. — Каждый верит в свои символы. Смотрите!

С этими словами Моршин схватил Зинулин платок и легко порвал его на мелкие кусочки.

— И впредь не рекомендую вам пытаться прогнозировать наше будущее. В противном случае развязка может неприятно удивить! Давайте уж к игре приступим! — как-то зло проговорил Нил, что было для него совсем не характерно.

— Зря вы так, молодой человек. Не боитесь разгневать богов? Они могут и неприятности наслать! — рассмеялся Юрий Васильевич, на что Моршин только хмыкнул…

Они сыграли четыре раздачи, когда Зиночкин телефон заголосил трелью, установленной на Кольцова.

— Вы где? Я тут всё здание оббежал. Ни тебя, ни Нила… — в голосе Фёдора чувствовалось плохо скрываемое волнение.