Дело 581-14/ОДЧ Опасно для человечества. Книга 1

Потом Тим застонал, и меня как ударило: он же ранен! Ему больно! Наверное, надо было понять, что мне Влад говорит, но у меня от лекарств, похоже, крыша всё-таки слегка уехала куда-то. И не придумала я ничего лучше, чем попытаться боль у Тима забрать. Помню, я ещё подумала, что мне проще справиться будет, мы, женщины, в этом плане куда выносливее. Потянулась я к Тиму, обняла – и вот тут-то её и почувствовала. Боль, в смысле. И его, и свою.

А то, что случилось дальше, я тоже вам не объясню. Там вообще много всего странного было, во всей этой заварушке, но тут… В общем, рассказываю, а как это инте… инетпре… интерпретировать, сами думайте.

Боль была такая, что я сознание потеряла. А потом в себя пришла.

Лежу на чём-то, вроде твёрдом, но вроде и мягком, тишина, только звон какой-то, мелодичный такой. Думала сначала, это в ушах, а потом дошло, что это птички поют. И снова запах жареного мяса, но уже вкусный, у меня аж в животе забурчало. И вроде как тихо всё – мирно, в смысле. Безопасно.

Села, оглядываюсь. Оказывается, я в траве лежала, причём без брони, в шортах и топике, как обычно хожу. Поляночка маленькая, вокруг кусты цветут, в сторонке костёр, около костра мужик сидит. Мясо готовит на вертеле. Вот только мясо почему-то мычит и готовиться не хочет. Мужик такой обыкновенный совсем, шорты, футболка, волосы длинные хайратником стянуты, а хайратник – из чего-то вроде проволоки такой перекрученной, с колючками. И несколько капель крови на лице видно.

И вот смотрю я на всё это – и ничего не понимаю. А мужик на меня глянул и спрашивает:

– Ты что тут делаешь? А… Больно? Понимаю.

– А «тут» – это где?

Как я себя чувствовала? Оху… Ошалевшей. И… А, нет, боли не было. Вообще. Хорошо было, только непонятно ни… чего.

– У меня дома. Ты хочешь принять боль и уйти обратно? Или просто уйти? У меня еды только на одного.

– Я… Я просто хотела, чтобы моему парню не было больно.

Еда на вертеле лапками сучить начала. Мужик её шлёпнул, хвост еды заботливо вокруг вертела обернул. Я смотрю, а у него руки пузырями пошли и чуть не обугливаются, но он только лыбится, на меня поглядывая.

– Я думал, пришла боль принять. Хочешь? Я дам тебе. И парню станет легче, и тебе лучше.

– Прости, я… не врубаюсь. Не понимаю. А ты ваще кто?

– Ох уж эти… – он задумался, – во, люди. Боль, спрашиваю, дать или терпеть будешь?

– А в чем разница?

– Ты хочешь, чтобы ему больно не было? Да?

– Ну да.

– Тогда надо принять боль или терпеть, – он поднёс руку к еде и погладил её. А я смотрю на это дело и не понимаю, там же жар, как в духовом шкафу, он же без рук давно должен был остаться, а ему, похоже, вообще пофиг!

– Я не понимаю… Что значит – принять боль?

– Ну… То и значит. Как эту… Во, таблетку. Будешь?

В общем, смотрим мы друг на друга, и у меня уже совсем крыша едет, но и он, похоже, не врубается, чего я не понимаю. Для него-то всё ясно и просто. А он спрашивает:

– Ты есть хочешь?

А мне уже потихоньку страшно становилось.

– Тогда я, может, просто пойду? Я как-нибудь сама справлюсь… Только скажи – ты все-таки кто?

– Я? Боль. Этот… Как ты духов называешь? Лоа?

– Ну да, лоа.

– Во, тогда я лоа Боли.

– Ага, я поняла.

Он отрезал кусок мяса, вкусный такой на вид, аппетитный. А еда пищит что-то. И на меня смотрит.

– На, поешь. Вкусно.

– Но ей же больно!

– Она же еда.

– Нет, спасибо. Я не голодная.

– Ну и что с тобой тогда говорить? Всё, надоела, забирай Боль и проваливай.

Он как будто меня толкнул, я на спину упала, и трава в меня впилась и в землю утянула. Но я даже испугаться не успела.

И опять в себя пришла. На этот раз по-настоящему. Во флаере Влада.

Собственно, я сидела на полу, опираясь на сиденье, а Тим лежал головой у меня на коленях. Флаер стоял под какой-то очередной складской стенкой, а Влад на меня смотрел. Странно как-то, с испугом даже. А мне хорошо было. Да, больно, но и хорошо. Что?.. Нет, вы что! Я, хвала лоа, нормальный человек, а не мазохистка какая-нибудь! Просто боль… Она теперь мне силу давала. Я вам больше скажу: если бы не лекарства, я, наверное, смогла с этой силой что-то полезное сделать. Но и так хорошо было.

– Прилетели? – спрашиваю Влада. – Или что?

– Ждём. Ты в порядке?

– Да, – говорю, а сама Легбу молю, чтобы никого из наших в эти разборки с лоа не втянуть. Это мне нормально и привычно, хотя и на мой вкус местами перебор получается. А Тиму, Кире или Владу каково будет? – А кого ждём?

– Не «кого», а «чего». Сейчас не выбраться. Оцепление кольцо сжимает, можем случайно под раздачу попасть. Если бы тут только копы были, нормально было бы, а так…

– А… Ладно.

Мы посидели молча, я шлем с Тима сняла. Он в отключке был, бледный, но дышал ровно, и я откуда-то знала, что он не умрёт, с ним всё в порядке будет.

Минут десять, наверное, прошло, может, чуть больше, я задремала вроде, а потом динамики что-то проскрипели, и Влад говорит:

– Всё, поехали. Сейчас наши парни ребяток Псы на ноль множить начнут.