Дело Аляски Сандерс

Лэнсдейн огляделся: мы стояли в стороне, подслушать нас никто не мог. И он произнес доверительным тоном:

– Перри буквально силой вырвал себе дело Нолы Келлерган, его сперва поручили двум другим полицейским. Ситуация была щекотливая, Гарри Квеберт – слишком заметная фигура. Перри убедил меня доверить дело ему. Мы с Перри прекрасно друг друга знали. Я тогда возглавлял уголовный отдел, а уже потом стал шефом полиции штата. Короче, я сделал так, что дело получил он, и коллеги ему этого так и не простили.

– Но зачем ему так нужно было расследовать убийство Нолы Келлерган?

– Думаю, в нем он видел возможность искупить вину. Знаете, Маркус, в сущности, за это я вас и люблю. Вы учинили жуткий бардак с этим делом, но помогли Перри что-то поправить в нем самом.

– Что поправить?

– Больше я ничего не могу вам сказать. Если Перри ни разу об этом не упоминал, значит, у него есть на то причина. Пусть сам расскажет.

С этими словами Лэнсдейн развернулся на каблуках и удалился.

* * *

Когда последние гости и кейтеры ушли, я остался прибрать в доме. На первом этаже я был один. Девочки легли спать, Перри, как я думал, тоже. Я усердно наводил порядок, чтобы наутро все было чисто: вынул посуду из посудомоечной машины, почистил забытую пепельницу, убрал сервировочные блюда, стоявшие в сушке. Выключил везде свет и уже готов был тихонько исчезнуть. Ночевать я думал в гостинице по соседству, чтобы завтра быть в распоряжении Перри, если понадобится, но не надоедать ему своим присутствием.

Только я собрался уходить, как на кухне появился Перри. Словно восставший из ада. Бледный как смерть, расхристанный. По глазам было видно, что творится у него на душе. Мы посмотрели друг на друга, и я понял, что поживу какое-то время у них. Перри только буркнул:

– Где простыни от дивана, вы знаете.

Потом подтащил стул и сел. На его языке это означало, что ему надо поговорить. Я налил нам обоим по большому стакану виски. Он замогильным голосом стал рассказывать, как Хелен умерла. Частично я от него об этом уже знал. Впрочем, он успел повторить эту историю, наверно, десятки раз, и ему еще долго придется ее повторять. Каждый разговор, даже самый пустячный, в парикмахерской, в супермаркете или со старым знакомым, случайно встреченным на улице, так или иначе будет заставлять его возвращаться к этой трагедии: “Хелен умерла? А что случилось?” Случилось то, что однажды, возвращаясь поздно вечером с работы, Хелен остановилась на парковке у какого-то фастфуда, видимо, поужинать. Машину поставила, но так из нее и не вышла. Спустя два часа какой-то прохожий заметил в машине тело Хелен, странно навалившееся на руль, и вызвал скорую помощь. Но врачи уже ничем не могли помочь. Было слишком поздно.

Хелен умерла от сердечного приступа. На самом деле инфаркт развивался уже не первый час: на работе она жаловалась на боли в спине и тошноту. Одна из коллег даже пошутила, что беременность в этом возрасте ей уже не грозит, и Хелен от души посмеялась. Она считала, что просто устала: скоро пройдет, наверное, немножко переутомилась.

– Она уже какое-то время была не в форме, – сказал Перри. – Мы и во Флориду поехали, чтобы она немного подзарядила батарейки. Пришлось делать вскрытие, таков закон. Врач сказал, что половина женщин, у которых случается инфаркт, совершенно не замечают симптомов.

Мне показалось, что Перри чувствует себя в чем-то виноватым:

– Вы тут ни при чем, сержант. Вряд ли вы могли что-то сделать.

Он поморщился:

– Не так все просто, Маркус. – Я первый раз слышал, чтобы он назвал меня по имени. – В тот вечер, когда Хелен умерла, она отчаянно пыталась мне дозвониться.

– Я в курсе, – попытался я его утешить, – мне девочки сказали. Вы задремали и не слышали звонок. Со всяким может случиться.

– Да не спал я, Маркус! Я всем наврал! Тогда, вечером, я сидел здесь, на этой самой кухне, и смотрел, как на столе вибрирует телефон. Я сознательно не отвечал на ее звонки.

Я потерял дар речи.

– Я не отвечал, – продолжал Перри, – и она в конце концов записала мне голосовое сообщение.

Он нажал кнопку на телефоне. Сначала электронный голос произнес, что сообщение получено 20 мая в 21 час 05 минут, потом вдруг зазвенел голос Хелен:

Перри, ты где? Перезвони. Перезвони, пожалуйста. Это срочно.

– Никогда себе не прощу, – всхлипнул Гэхаловуд. – Если бы я ответил на звонок Хелен, если бы прослушал это чертово сообщение…

– Что у вас с Хелен произошло, сержант?

– Она мне изменяла.

– Что? Вы уверены?

– Почти наверняка.

– Не могу себе представить, чтобы у Хелен был роман на стороне, сержант.

– Потому что вы лопух, писатель.

Перри уже несколько недель замечал, что жена ведет себя не как обычно.

– Ее часто не бывало дома. Она поздно возвращалась с работы, чего прежде никогда не случалось. Когда я удивился, она сказала, что ее новый начальник куда требовательнее предыдущего. Я отлично понимал, что Хелен говорит неправду. Что она меня избегает. У нас начались трения.

– Когда?

– В апреле, почти сразу после дня рождения Лизы, на котором вы были.