Дело блондинки с подбитым глазом

— Вы допрашивали обвиняемую о пистолете, который фигурирует в деле по обвинению, как вещественное доказательство номер четыре?

— Лично нет, — ответил Трэгг. — Допрос по этому делу вел мой сотрудник, сержант Холкомб.

— Ах так, — сказал Драмм. — Обвинение вызовет сержанта Холкомба в соответствующее время. Пока у меня все, господин лейтенант. У защиты есть какие-нибудь вопросы?

Мейсон кивнул головой, поднялся и спросил:

— Когда вы прибыли на место преступления, уже шел дождь, господин лейтенант, не так ли?

— Совершенно верно.

— А, собственно, нужно было бы сказать, что шел ливень?

— Да.

— Тело убитой лежало в небольшом углублении почвы за домом?

— Да.

— В углублении собралось значительное количество воды, не так ли?

— Некоторое количество воды, так.

— Воды, которая стекала в углубление с более высоких пунктов местности?

— Мне трудно точно сказать, сколько воды стекло в углубление с высоких пунктов местности, — осторожно ответил Трэгг. — Я думаю, что высохшая земля поглощала вначале большое количество воды. Но, конечно, это было место, в которое вода должна была стекать с более высоких пунктов.

— Вы в этом уверены?

— Да.

— Возвращаясь к снимку номер семь, — продолжал Мейсон, — я хотел бы спросить, можете ли вы подтвердить, что вода собиралась также в большой цистерне, построенной специально для этой цели?

— Вы несомненно правы, — перебил Трэгг. — Насколько я помню, вода стекала в цистерну с крыши дома.

— Она стекала в цистерну, когда вы в первый раз прибыли на место преступления?

— Мне так кажется. Да, стекала.

— Внизу цистерны есть кран для спуска воды, не так ли?

— Ну, наверное так.

— Из этого можно сделать вывод, что вода, собирающаяся в углублении должна была быть в значительной степени дождевой водой, которая выливалась из цистерны?

— Этого я не говорил.

— Вот я и спрашиваю вас, было ли так?

— Не думаю.

— Почему?

— Мне кажется, что кран внизу цистерны не был открыт. Попрошу снимок.

Мейсон подал фотографию.

— Я видел, что вы рассматривали эту фотографию через увеличительное стекло, — заметил Трэгг.

Мейсон поклонился и подал увеличительное стекло. Трэгг внимательно рассмотрел снимок.

— Судя по фотографии, Высокий Суд, вода не текла из цистерны, — сделал он вывод.

— Фотография говорит сама за себя, — ответил Мейсон. — Я спрашиваю о том, что вы помните. Кран был закрыт или открыт?

— Мне кажется, что кран был закрыт.

— Спасибо, у меня нет больше вопросов, — сказал Мейсон и вернулся на место, не подавая виду, какой сокрушительный удар нанесен его линии защиты.

— Прошу ввести свидетеля Элен Бартслер, — распорядился Драмм.

Вошла Элен Бартслер, не снимая перчаток, подняла руку для присяги и заняла место для свидетелей.

— Вы арендуете владение, обозначенное номером шестьдесят семь пятьдесят на бульваре Сан Фелипе?

— Да, господин обвинитель.

— Давно вы там живете?

— Приблизительно год.

— Чем вы занимались в этот период?

— Я с успехом веду небольшую куриную ферму.

— Другого занятия у вас нет?

— Нет.

— Давно ли вы знали убитую Милдред Дэнвил?

— Три, может быть четыре года.

— Вы нанимали ее на работу в какое-то время?

— Да.

— Когда?

— В начале тысяча девятьсот сорок второго года.

— На какой период?

— От двух до трех месяцев. В то время, когда у меня родился ребенок и непосредственно после этого.

— Позже вы ее видели?

— Да. Мы оставались в дружеских отношениях.

— Вы видели ее двадцать шестого вечером?

— Нет, господин обвинитель.

— А двадцать седьмого, ранним утром?

— Я видела ее труп.

— А когда вы видели ее в последний раз до двадцать седьмого?

— Точно не помню. За несколько дней до этого.

— Вы разговаривали с ней по телефону?

— Да.

— Был ли какой-нибудь особый повод для разговора?

— Да.

— Какой?

Судья Уинтерс неспокойно зашевелился в кресле и вопросительно посмотрел на Мейсона.

— Защита не вносит протеста против ведения допроса?

— Нет, Высокий Суд.

— Хорошо, пусть свидетель ответит.

Элен Бартслер наклонила голову.

— Милдред Дэнвил, — сказала она тихим, но выразительным голосом, — похитила моего сына. Я старалась вернуть его.

Судья Уинтерс застыл за столом, нахмурившись рассматривая свидетельницу.

— Вы утверждаете, что убитая Милдред Дэнвил похитила вашего сына? — спросил он с недоверием.

— Да.

В зале наступила такая тишина, что было слышно, как репортеры торопливо скребут карандашами в блокнотах.

— Когда произошло похищение? — спросил Драмм.

— Мой сын, — отвечала Элен Бартслер, — оставался под опекой миссис Эллы Броктон, живущей в доме двадцать три двенадцать на Олив Крест Драйв. Милдред Дэнвил очень привязалась к малышу, когда работала у меня. Она регулярно навещала его, а за два дня до смерти, двадцать четвертого числа, заставила Эллу Броктон…

— Вы были при этом? — перебил Драмм.

— Нет, не была.

— Следовательно, вы повторяете рассказ миссис Броктон?

— Да.

— Если это так, то мы не будем его выслушивать. Обвинение установит факты на основе непосредственных показаний.

— Защита ничего не имеет против допроса миссис Бартслер по этому поводу, — заявил Мейсон.

— Ее сведения исходят из третьих рук, — рявкнул Драмм.