Дело чести

Они вышли из автобуса и поднялись по ступенькам в полутемную пещеру. За столами, освещенными простыми электрическими лампочками и заваленными бумагами, сидели люди в зеленой форме. В воздухе висели облака папиросного дыма. Летчики стояли в ожидании, все взоры были устремлены на них. Некоторые подходили к ним и пожимали им руки, а Меллас исчез в проходе, который вел в другое помещение. Он вышел оттуда вместе с толстым греком с большими щетинистыми усами, закрученными, как у маршала Буденного, хотя вообще он нисколько не был похож на Буденного. Лицо его было изрыто оспой, а нос красный от алкоголя.

— Это генерал…

Квейлю не удалось запомнить его фамилию. Меллас представил их генералу. Генерал не говорил по-английски, но ответил на их приветствие, приложив руку к козырьку и отчетливо щелкнув каблуками. Мундир его был расшит на груди золотом, как у генерала сэра Эдмунда Айронсайда, хотя генерал был покрыт грязью с головы до ног. Летчики тоже были грязные и небритые, а их стоптанные сапоги были до колен облеплены грязью трех аэродромов.

Генерал предложил всем греческие папиросы, но с радостью спрятал их в карман, когда Тэп вынул пачку американских сигарет «Честерфильд», за которую он заплатил полкроны в английском военном магазине.

Из штаба летчики поехали в гостиницу «Акрополь», которая стояла на углу пострадавшего от бомбардировки квартала. Фасад гостиницы был испещрен следами шрапнели, половина окон была выбита. Меллас долго спорил со здоровенным швейцаром, который спокойно распивал кофе. В конце концов они получили три комнаты на девятерых. Впервые после отлета из Афин можно было принять ванну, но ни у кого из них не было чистого белья. Они отдали целую кучу белья горничной, небольшого роста и некрасивой, но с открытым, смеющимся лицом. Тэп сказал, что он уже перемигнулся с ней, но Квейль сомневался, что из этого что-нибудь выйдет. Она приготовила ванну, и пока Тэп мылся, остальные спустились вниз в ресторан.

Улицы города кишмя кишели солдатами; такого множества греческих солдат Квейль еще не видел. Мулы тоже попадались на каждом шагу, но всякое движение останавливалось, когда на улице показывались летчики — это были первые «инглизи», которых здесь когда-либо видели. По городу быстро разнеслась весть, что прибыли истребители, которые будут охранять Янину от итальянских бомбардировщиков. Летчики чувствовали себя неловко, их смущало, что они здесь единственные англичане: они знали, что греки ожидали не только английскую авиацию, но и английские войска. Меллас шутливым тоном спросил Хикки, когда прибудут английские войска, но они знали, что вопрос задан всерьез.

Ресторан был очень похож на кафе в Ларисе. Он был переполнен греческими офицерами и солдатами в грязных мундирах, небритыми, потерявшими всякую выправку. Когда вошли летчики, все взоры обратились к ним. Чтобы освободить для них столик, два греческих полковника выгнали группу голодных, низкорослых, перепачканных грязью солдат, хотя летчики протестовали против этого, демонстрируя по-английски свой демократизм. Меллас прошел на кухню, а солдаты, проходя мимо летчиков, хлопали их по спине, — греческий способ демонстрировать свои чувства. Побывав на кухне, Меллас заявил, что обед будет готов не очень скоро и он пока сходит по делу.

У Мелласа были тонкие усики, красивый овал лица, густая шевелюра, затенявшая лоб; его мундир был самым чистым и аккуратным во всем городе, и все заговаривали с ним.

Квейль думал о Елене. Если это именно тот городок, то она уже здесь. Не стоит думать и гадать, тот или не тот. Какая-то внутренняя уверенность говорила ему, что тот. Янина… Янина… Меллас произносил это название точь-в-точь как Елена. Да, это тот городок, куда собиралась Елена. Мы не виделись неделю. Пожалуй, она уже здесь — на пункте первой помощи. Да, так назывался госпиталь, и так назывался город. Мне действительно повезло. Нет смысла расспрашивать в гостинице. Ни к чему. Все и так ясно. Я уверен, что это тот городок.

Было очень приятно опять почувствовать вкус мяса и яичницы с капустой. Греки готовят свои блюда немножко дольше, чем англичане, но блюда были вкусные.

Появился Тэп, приобретший свежий вид после ванны. Вторую очередь занял Квейль.

Приняв ванну, он опять спустился в ресторан и спросил Мелласа, где находится пункт первой помощи.

— Тут их сотни, — сказал Меллас.

— Но где главный? — спросил Квейль.

— При госпитале, надо полагать, — сказал Меллас. Он объяснил Квейлю, что госпиталь находится в конце улицы, — единственное здание на холме.

Квейль отправился в госпиталь. В приемной девушки засуетились при виде английской, формы. Девушек — медицинских сестер и разных других — было много. Квейль спросил у одной из них, сидевшей за канцелярским столом, где находится пункт первой помощи. Она смущенно пожала плечами, потом тронула его за рукав и повела по коридору. У одной из дверей она остановилась и постучала. В комнате сидела за столом пожилая женщина. Девушка сказала: «Инглизи», — женщина поднялась.

— Здравствуйте, — сказала она по-английски.