Дело чести

Затем расставил свечи в каком-то хаотичном порядке, сам для себя решив, что эта за здоровье матушки, эта за папу, а та, за Любаву, вот та, за Анечку, а следующая за русских солдат, и так далее.

Когда свечи кончились, остановился у красивой иконы с женским лицом, и просто стоял молча, не просив ничего, не думая, а просто погрузившись в поверхностный транс, смотря куда-то вдаль, и видел как лик женщины на иконе будто поплыл превращаясь в лицо Любавы, которая смотрела на него с такой любовью, что вдруг защемило сердце.

Николай оглянулся и увидел батюшку задумчиво смотревшего на него. Поклонившись священнику, Николай пошёл на выход, по пути вытряхнув кошелёк на прилавке со свечами, выложив не менее тысячи рублей.

— Госпожа прапорщик, знаете где ювелирный Овчинникова?

— Павла Акимовича? — Уточнила девушка, и увидев утвердительный кивок, произнесла включая зажигание. — Тверская шесть, третий подъезд.

Стоило Николаю войти в магазин, как к нему сразу же метнулся приказчик, но Николай попросил позвать хозяина, и через несколько минут, к нему вышел сам Павел Овчинников — глава ювелирного цеха Москвы, гласный государственной думы, преподаватель и председатель попечительского совета Московского ювелирного училища.

— Николай Александрович! Премного рад видеть в добром здравии. — Они раскланялись как старые друзья, и ювелир повёл дорогого гостя в кабинет, откуда открывался роскошный вид на Тверскую.

— Павел Акимович, меня к вам привело дело не то, чтобы спешное, но и затягивать его не стоит. — Николай улыбнулся. Надумал я тут делать предложение руки и сердца одной особе. Ну и полагаю, что к сему следует присовокупить соответствующий подарок. Кроме того, и на венчание тоже нужно что-то преподнести. В средствах я не стеснён, а вот особа, которую я хочу очаровать самых древних кровей, и очень высокого положения.

— Николай Александрович, не сочтите за нахальство, но давно уже приготовил. — Овчинников с улыбкой полез в стол, и достал большую плоскую коробку из красного дерева, и тяжёлую шкатулку. — Знал же что вы рано или поздно, всё равно женитесь. А у меня тут три года назад случилась партия замечательных алмазов из Капской колонии. Удивительные камни, чуть розовой расцветки, без изъянов, я взял на аукционе у Сесиля Родса. Одним лотом шли, так я и взял. Ещё тогда подумал, что ежели к примеру младший Белоусов решит жениться, то его невесте в самый раз подарочек будет. Круглое лицо ювелира от улыбки стало ещё круглее. — Ну и вот. Мы с учениками сделали такой вот гарнитур. — Он открыл плоскую коробку, и там, на чёрном бархате лежало колье с большим круглым камнем в центре, серьги, брошь в виде бабочки, и кольцо, с каплеобразным камнем в пять карат. — Алмазы, красное золото, и кое-где рубины. Это вам на венчание. А вот это. — Павел Овчинников поднял крышку большой шкатулки, и она с мелодичным перезвоном раскрылась вбок и вверх, лесенкой, показывая сверкающие от переливов света бриллиантовые украшения. — Голубое золото и голубые бриллианты. Сделал ещё лет десять назад, но всё не было случая и повода. Но уж для принцессы нашей, в самый раз будет.

Сергий первый, был по натуре очень спокойным человеком. Да и невозможно управлять такой страной как Россия, будучи нервным. Поэтому все случайности, как проистекающие от идиотов, так и от природы, он воспринимал со спокойствием истинного монаха.

Но вот всё что касалось его младшенькой, всё равно отзывалось саднящей болью. Сергий всегда очень переживал все успехи и неудачи Любавы, острее чем свои собственные. Когда в первый раз Белоусов вырвал её из лап бандитов, перебив при этом всю ватагу, Сергий подумал, что мальчишка будет хорошей партией для дочки.

Звания, титулы, и даже древность рода — всё тлен. А вот то, что парень ни мгновения не колеблясь полез за Любавой в угнанный воздухолёт…

Сергий потом специально приезжал посмотрел на окошко куда пролезли эти три сорвиголовы. Белоусов, тогда ещё полковник Горюнов, и старший лейтенант Миронович, тоже сильно шагнувшая в чинах после того случая.

Выпрыгнуть с самолёта на тонкую поверхность воздухолёта, не сорваться на гладкой словно стекло поверхности, и после пролезть в крошечное окошко наблюдателя… Да после такого, уничтожение бандитов представляется вещью вполне обыкновенной и естественной словно восход солнца.

И даже нельзя сказать, что он как-то специально двигал Белоусова — младшего. Да, ни награды, ни звания не зажимал, но и не двигал. Просто Николай везде служил честно, при этом вперёд не лез, и по головам не шёл. Но вот возникла нужда в технически грамотном специалисте в Тайной Канцелярии, и Белоусов тут как тут. А когда понадобился командир для создаваемой на базе Охранных отрядов Внутренней Гвардии, Жилинский сам предложил Белоусова, хотя Орлов собирался двигать парня по своей линии, и Белоусова отдал с большой неохотой.

Да и генштабовские были недовольны. Они уж всё распланировали в новой структуре. Кто там за начальника, кто перейдёт на открывающиеся офицерские должности…