Дело для Скотленд-Ярда

— Господин полисмен. — Взвыл жокей. — Ну вы-то ему скажите, что руки-то распускать нельзя. Он со мной, как с вещью обращается, как с швалью из колоний, а я англичанин, сэр, мои предки жили на островах с незапамятных времен…

— Что стряслось?

Конюх в бессилии опустил руки.

— Сэр, я даже не знаю, что сказать, сэр.

— А вы попытайтесь.

— Лошадь сэр, Ранняя Незабудка…

— Что лошадь?

— Лошадь пропала.

— Как это пропала?

— Да так, сэр. Я час назад был тут. Этот наглец Брукхаймер, мерзкий карлик, которому лорд Честерфилд поручил нашу красавицу, сидел тут и похмелялся после вчерашнего. Я отлучился на час, чтобы решить некоторые личные вопросы. Да я же не обязан быть тут, когда вокруг столько слуг!

— Уймитесь. — Грубо оборвал Джек конюха. — Лошадь не иголка, найдется. Вот вы лучше скажите, видели ли вы этих господ?

Бросив взгляд на потрет крючконосого, Альфред побагровел, будто спелый томат.

— Как же не видел, видел. Этот джентльмен представился Гари Кондором, американцем. Будто бы он недавно прибыл, и желает приобрести нашу красавицу. Деньги предлагал, сэр. Двести тысяч фунтов. Я его буквально выставил прочь, рекомендовав обратиться к хозяину лошади.

— Значит этот джентльмен представился американцем?

— Нет сэр, он был американцем. Акцент, сэр. Эти американцы беспардонно комкают слова. Слушать их, смерти подобно.

— Как он был одет?

— Ну как. — Конюх замялся. — Обычно, сэр. Дорогой костюм, котелок, трость в руке, знаете, такая, с набалдашником…

— Из слоновьей кости?

— Да, сэр. Как вы узнали?

— Это не имеет сейчас ни малейшего значения. — Тобинс довольно кивнул. — И больше ничего примечательного?

— Он был загорелый, сэр. Очень загорелый, но странно, нижняя часть лица у него казалась бледнее, чем лоб.

Тобинс вышел из конюшни и подозвал О’Брайена.

— Гони в управление, парень. Там найди всех свободных полисменов, и пусть прочешут доки, на предмет неучтенных грузов.

— Что надо искать инспектор?

— Лошадь. Скаковая, лет трех. Черная, с белым пятном на груди. Кличка — Ранняя Незабудка.

— Все, сэр? — Рыжий полисмен щелкнул каблуками и уже вознамерился бежать к выходу, но был пойман Джеком за рукав.

— Пошли кого-нибудь к дворецкому лорда Честерфилда. Пусть предоставит портреты всех домочадцев и старших клерков мужского пола, особенно бывших военных и тех, кто служил в Индии или бывал там по делам. Как получишь портреты, несись со всех ног на телеграф и дай телеграмму нашим уполномоченным в Калькутту, Бомбей, Бангалор, и Чиннаи, а также в Дели, с пометкой «крайняя важность, срочно и безотлагательно», за именем нашего доброго друга Пеля. Вот ее текст.

— Все, сэр?

— Вот теперь все, а я пока наведаюсь к нашему стряпчему, Шеленбергу.

Шеленберг встретил инспектора приветливо, хоть и выглядел также холодно и высокомерно, как и при первой встрече. Жил стряпчий в Сент-Джеймсе, так что Джек решил немного прогуляться пешком. Войдя в прихожую, инспектор показал документы лакею, и тот быстро провел его в приемную, где он и дождался юриста.

— Не хотите ли выпить, милейший Тобинс? — Растягивая слова произнес Шеленберг. Графин на каминной полке, посверкивая своими гранями, был наполнен чем-то красновато-темным и тягучим. Инспектор отказался.

— Я на службе, сэр, и отниму у вас совсем немного времени.

Шеленберг пожал плечами.

— В каком состоянии сейчас находятся дела сэра Честерфилда?

Юрист недовольно покачал головой.

— Инспектор, какое это имеет отношение к расследованию?

— Самое прямое. — Голос Джека был спокоен и холоден, как сердце престарелой компаньонки. — Вы помните, что лорд настоятельно просил помогать следствию, если я буду задавать даже самые неудобные вопросы.

Шеленберг вдруг развел руками.

— Как скажете, инспектор. Мое дело маленькое. Я только верный слуга, и не более того. Могу сказать следующее. Дела лорда не так хороши. Его индийская компания на грани банкротства, предприятия в Англии и Бомбее тоже не в лучшем состоянии. Американские предприниматели выбрасывают на рынок товары и услуги, такие дешевые, что клиент невольно начинает поглядывать в их сторону. Да и на континенте начали что-то предпринимать.

— Лорд Честерфилд знает об этом?

— Конечно. Он весь в долгах. Он серьезно сократил траты на домашних, его младшая сестра, леди Матильда, ранее получавшая три тысячи фунтов в месяц, вынуждена существовать на двадцать тысяч в год.

Сумма и так была не малая. Любая девушка на выданье, имея годовое содержание в двадцать тысяч фунтов, могла бы считаться завидной невестой и приманкой для охотников за приданным и аферистов всех мастей. То, как это сказал Шеленберг, Джека удивило и разозлило. Он экономил каждый пенни, ютясь в меблированных комнатах в Хакнее, следил за чистотой и целостностью своей одежды, торговался на рынках, у мясника, зеленщика и булочника. Та сумма которая была положена леди Честерфилд, могла покрыть его расходы с троицей, и оставить еще прилично фунтов на веселую жизнь.

— Что грозит лорду Честерфилду, если кредиторы решат напомнить ему о долговых векселях?