Дело генетиков

«Постановление. Москва, 1939 года апреля 28 дня.

Я, начальник 6 Отделения 2 Отдела ГУГБ НКВД СССР, капитан государственной безопасности — Визель, рассмотрев материалы следственного дела № 18 747 по обвинению Ландау Льва Давыдовича в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58–7, 10 и 11 УК РСФСР.

На основании изложенного:

Ландау Лев Давыдович, 1908 года рождения, уроженец гор. Баку, до ареста профессор физики, б/п, гр-н СССР, достаточно изобличен в участии в антисоветской группе, вредительской деятельности и попытке выпустить и распространить антисоветскую листовку.

Однако, принимая во внимание, что:

1) Ландау Л.Д. является крупнейшим специалистом в области теоретической физики и в дальнейшем может быть полезен советской науке;

2) академик Капица П. Л. изъявил согласие взять Ландау Л.Д. на поруки;

3) руководствуясь приказанием Народного Комиссара Внутренних Дел Союза ССР, комиссара Государственной Безопасности I ранга тов. Л.П. Берия об освобождении Ландау на поруки академика КАПИЦЫ, -

Постановил:

Арестованного Ландау Л.Д. из-под стражи освободить, следствие в отношении его прекратить и дело сдать в архив.

Начальник 6 отд-ния 2 отдела ГУГБ НКВД СССР капитан государственной безопасности:Визель».

Так Капица спас Ландау. Да и советские лидеры понимали, что нельзя подвергать тюремному заключению выдающегося ученого, хотя это и противоречит принципу равенства перед законом.

Скажу еще, что в ноябре 1946 года Ландау был избран действительным членом АН СССР, хотя он отсидел год за распространение антисоветской листовки.

* * *

Но и П.Л. Капица, поручившийся за Ландау, был далеко не безгрешен перед Советской властью. Отказ от участия в государственной оборонной программе известен всего лишь один, и связан он как раз с именем обласканного в СССР и за рубежом академика П.Л. Капицы.

Участникам атомного проекта, в том числе Капице, работать приходилось много. При этом сложность состояла не в получении новых научных открытий, а в оптимизации использования старых. Мирового научного престижа на этом пути не получишь, а нервотрепка будет большая, ибо исполнение и сроки контролируются на самом высоком уровне. Вот почему многие мечтали вернуться в Москву, где можно тихо и спокойно, по возможности на том же материальном уровне, но без нервотрепки заняться чистой наукой Естественно, это не соответствовало интересам государства, и оно препятствовало такой форме дезертирства. В первые послевоенные годы позиция государства в этом вопросе была очень жесткой, а затем смягчилась. Указанное смягченйе было связано не с хрущевской «оттепелью», а с тем, что новые вузы МИФИ и МФТИ начали выпускать достаточное количество молодых ученых, которые были предпочтительнее для данной задачи, поскольку в силу возрастных обстоятельств их эвристические способности были выше.

Однако на начальном этапе решения ядерной проблемы нашелся один выдающийся физик, П.Л. Капица, который, артистично используя исторические обстоятельства и международную конъюнктуру, смог выйти из ядерной тематики с очень малыми потерями.

И.В. Сталин и Л.П. Берия понимали, что гонка ядерных вооружений — очень дорогое удовольствие для СССР, только что пережившего войну. Вот почему Капицу попросили свести физика из МГУ, не участвовавшего в секретных работах по ядерному проекту, с Нильсом Бором. Это позволило бы в дальнейшем заложить базу для ограничения гонки ядерных вооружений.