Дело Гермионы

Уже полтора месяца на свободе беглые Пожиратели, и пора задать вопрос, где могли они укрыться от бдительного взора мракоборцев и сыщиков Министерства? Кто предоставляет им крышу над головой, кормит и обеспечивает их магией? Наблюдение установлено за всеми лавками и магазинами магических товаров, на каждом столбе красуются портреты беглецов, и даже магглы усердно ищут, но не могут найти. Давайте зададим этот вопрос громко ещё раз: куда могли скрыться беглые Пожиратели, истощённые тюрьмой и презираемые всеми нормальными магами?

И так далее, ещё на полстраницы полной херни, с многозначительными закатываниями глаз, ломанием рук и намёками, мол, дедушка Альбус во всём виноват. Помог бежать, помог укрыться, а потом будет корчить из себя «великого светлого волшебника», уничтожая тех, кого сам вскормил.

— Они серьёзно? — уточняю у Люпина.

— Это же Пророк, официальная газета Министерства, — пожимает плечами тот, не оборачиваясь. — Так что, наверное, серьёзно. Такими темпами они скоро обвинят Дамблдора в том, что тот лично создал, воспитал и обучил Сама-Знаешь-Кого. И маги верят!

До меня впервые доходит полное осознание игры, которую затеял Дамблдор. СМИ — это сила, да что далеко ходить, вон пиар от Локхарта — и верили же! Ой-ой, надеюсь, дедушка Альбус имеет что сказать, хотя бы по радио, иначе Орден смешают с таким количеством дерьма, что авгиевы конюшни покажутся детским развлечением.

Ладно, поздно пить боржоми, когда почки отвалились. Ещё вопрос Дамблдору? Да, пожалуй. Записываю.

— Что это было, профессор? — спрашивает Гарри, очнувшись.

— Дементоры, мой мальчик, вот так они выглядят и действуют, — мягко улыбается Люпин.

— То есть те, кто бежал из тюрьмы.

— Да, в тюрьме они непрерывно находились возле дементоров, — кивает Ремус. — И непрерывно испытывали нечто подобное. Ужасная участь, которой не заслуживает никто, но, увы, у Министерства другие взгляды. Голова кружится?

— Немного.

— Слабость в руках, в ногах?

— Нет, почти нет. Я… кажется, я видел своих родителей и много-много зелёного света.

— Это плохо, — Люпин резко становится крайне серьёзным. — Очень плохо! Вот, Гарри, доешь шоколад и посиди немного с закрытыми глазами.

Гарри послушно жуёт, а Люпин сосредоточенно о чём-то размышляет. Чем именно плохо — сцена смерти родителей Гарри, если правильно понял — он не поясняет. Возвращаются остальные ученики, вполголоса обсуждающие ужасы, накрывшие их. Ага, ага, по ходу пьесы, дементоры пробуждают в людях и магах всякие плохие воспоминания. То-то диадема так на виски давила! Не хочу даже думать о том, чего бы мне вообразилось. Люпин не теряет времени, знакомится со всеми, достаёт ещё шоколада, в общем, легко и непринуждённо вливается в компанию.

Через полчаса уже никто особо не стесняется того, что он взрослый и преподаватель.

Жадно расспрашивают, сами отвечают на вопросы, в общем, могу только в очередной раз мысленно аплодировать. Мастерски выбранный момент, не только прикрыл Гарри, но и заработал репутацию. С точки зрения защиты и заботы о Гарри просто ход гроссмейстера. Разумеется, это не получилось бы, не будь сам Люпин нормальным магом и, наверное, неплохим преподавателем?

Уроков он ещё не давал, но детей к себе располагать точно умеет.

Вот сейчас вкратце, но ёмко рассказывает об Азкабане и дементорах, и о том, что Министерство встревожено настолько, что пошло на такие крайние меры, хотя никто не видел и следа беглецов. Разговор с этих злодейско-криминальных тем вполне естественно съезжает на предмет, который будет преподавать Люпин. Защита от Тёмных Искусств, о да, много заглавных букв, и никакой практики прошлые два года. Квиррелл заикался и рассказывал теорию. Локхарт не заикался, но рассказывал не то. И вот теперь, надо полагать, Люпин будет говорить мало, а больше проводить практические занятия?

— Профессор, вы научите нас защищаться от дементоров? — спрашивает Гарри. — Ведь дементоры относятся к Тёмным Искусствам?

— Да, Гарри, относятся, — кивает Люпин. — К ним относится всё, что вредит магам, и вы только что все сами убедились, насколько дементоры сведущи в этом. В причинении вреда магам.

— То есть, если я ударю вас заклинанием, то оно будет относиться к Тёмным?

— Нет, конечно же, нет, — улыбается Люпин. — С таким же успехом к Тёмным можно отнести и молоток, ведь если им ударить, то будет нанесён значительный вред. Но мы же не относим молоток к Тёмным?

— Если молоток сделан из кровавого гранита, — неожиданно оживает Луна, — то он обязательно будет бить всех! А в полнолуние…