Дело Гермионы

Хорошо, что день уже во весь рост, и они эти дебильные магниевые вспышки не используют! Была как-то фотосессия в помещении, вышел оттуда полуслепой. Все нормальные люди используют лампы освещения, фотостудии, то да сё, а у этих магов, видите ли, электричество с магией не сочетается! Приборы, видите ли, портятся и не работают. При этом, как выяснилось, невозможно экранироваться от магии. Вообще невозможно. Нигде и никогда. Как нейтрино, пронзает все.

Именно поэтому Азкабан был таким Азкабаном.

Не знаю, как мадам Боунс собирается решать эту проблему в новой тюрьме без дементоров, хотя… забери палочку, и большинство волшебников окажется беспомощно. Не знаю с чем сравнить, вот нормальная современная жизнь в мегаполисе — это маг с палочкой. Потом он оказывается без палочки — его заслали в глухомань, где нет магазинов, электричества, водопровода и так далее, но нужно жить и выживать. Вот такая вот аналогия.

Ну и понятно, антиаппарационный щит над тюрьмой, такой же, как сейчас натянут над ареной.

Жаль, очень жаль. Можно было бы устраивать резкие вылазки в тыл набегающей толпе, жахать чем-нибудь и телепортировать обратно. Зрелищности это соответствует, но вот, видите ли, нечестно. Сильно подозреваю, что организаторы так и не смогли придумать баланс: чтобы противники соответствовали по силе магу, умеющему аппарировать. Подумали, почесали в затылках палочками, и обрезали телепорт.

Да, если бы ещё можно было взлететь, был бы вообще адский чит.

Смотришь сверху, в недосягаемости, шарашишь площадными заклами, телепортируешься в тыл врага и обратно на леталку. Против такого никакие толпы не помогут. И ещё, надо полагать, организаторы зарядили склон ловушками, как в первом испытании. И периодически нас троих будет накрывать слитным залпом, по принципу, кто не спрятался — тот выбыл из Турнира.

Вот, а пока что фотосессия, с переходом во вторую серию.

В смысле, к нам запустят родственников и устроят щёлк-щёлк-щёлк по новой. Можно будет переброситься парой слов с родителями, хотя вообще планировал пообщаться с ними после испытания. Чтобы не сбивать настрой на победу и вообще не расслабляться. Помахал издалека рукой и все.

Но жизнь, как всегда, все перекособочила и к нам на поле выводят родственников.

Зрелищность, зрелищность, будь она неладна! Зрители наблюдают, как любящие родители дают наставления Чемпионам перед финалом. Кто не пустит слезу, увидев такое колдофото, да с соответствующим описанием? Так что шакалы пера в своей стихии, нам же остаётся только мысленно прикидывать планы мести.

И вот они идут к нам. Отец Крама, невысокий, но такой широкоплечий, ещё шире сына. Суровое лицо с надписью сотым шрифтом: «Молодец, сынок!» Габриэль и родители Флёр, сразу видно, что сестры Делакур удались в маму. Ну и мои родители, конечно, идут… странно идут.

Что-то не так. И мама как-то странно отходит в сторону.

Паранойя, заботливо развитая Грюмом, воет и бьёт во все колокола, а я стою столбом и пытаюсь понять, что же не так. Мысли вспугнутыми ёжиками носятся туда-сюда, а я смотрю и смотрю.

Что-то не так, но что именно понять не удаётся.

Мама ещё больше отходит в сторону, оказываясь между нами и главной трибуной, где уже рассаживаются судьи, Министры и делегации Школ. Папа же приближается, и внезапно я понимаю, в чём дело. Оба родителя, и мама, и папа, делают крайне нехарактерные для стоматологов жесты. Зато магам, прячущим палочку под мантией, такие жесты привычны и обыденны.

Кладу руку на ожерелье.

Начинаю процесс трансфигурации, благо шары заранее заряжены смесью нужных компонент в нужной пропорции. Сконцентрироваться, усилить восприятие, нечего беречь козыри, когда такое. Не знаю что именно, но все это жжжж неспроста. Неплохо было бы опиться зельями, но как назло с собой ничего нет. В бою мешали бы, утяжеляли бы мантию, ибо пространственные карманы так и не прикручены.

Ещё есть вторая палочка, пойдёт для обмана, что меня разоружили.

Сжимая в рукаве основную палочку, оглядываюсь. Солнечный день. Толпы зрителей. Полигон-арена. Рядом Виктор и Флёр, и приближаются их родственники. Их, но не мои. Нужно бить первым, но почему-то медлю. Адреналин разгоняет кровь, концентрация очищает мысли, и кажется, что вот-вот и найду решение. Но решение не приходит, и нет решимости, чтобы нанести удар. Вдруг паранойя просто ошиблась? Прибью отца? Как потом жить с таким?

А тем временем родственники все ближе, и фотографы уже разворачивают свои аппараты.

Вот ещё немного и подойдут вплотную, и надо что-то делать. И тут решают за меня. Молниеносное движение, которое увидел исключительно потому, что уже вовсю концентрировался. Увидеть — увидел, но среагировать — это надо было бы быть Грюмом. Поэтому я мог только смотреть, как мой якобы отец резко выдёргивает палочку, со снисходительной улыбкой превосходства, и наносит удар.

— Фиендфаер! — негромко, но твёрдо.