Дело игральных костей

— Почему Конвэй не женится на вас? — спросил Мейсон, пристально вглядываясь в ее лицо.

Девушка вспыхнула:

— Кто вам об этом сказал?

— Сам догадался, — ответил Мейсон.

— Если уж вы так любите совать нос в чужие дела, разбирайтесь в этом сами, — неприязненно заявила Марсия.

Мейсон некоторое время старательно изучал свою сигарету.

— А вы думаете, он собирался? — наконец спросил он.

— Не сомневаюсь. Он только об этом и говорит. Но вот его родственники… — внезапно она умолкла.

— Если уж вы меня об этом спросили, то я считаю, что его родственникам не стоит особо задаваться, все они ничуть не лучше вас, — ободрил ее Мейсон.

— Скажите, — вдруг встрепенулась она, — как вы узнали обо всем этом?

— Постарался выяснить, — уклонился от прямого ответа Мейсон.

— Кто вы?

— Моя фамилия Мейсон.

— А что это за парень с вами?

— Это Пол Дрейк.

— Ладно, сколько вы хотите?

— Вы можете мне верить или нет, — ответил Мейсон, — но мы пришли не за этим. Просто я хотел бы побольше узнать об этом чеке. Кстати, Филлис о нем все знает.

— Это правда? — удивилась Марсия.

— Да. И Эмили тоже, — заметил Мейсон.

— Об этом известно Эмили? — В глазах Марсии появилась тревога.

— Да, Эмили Ходкинс, — подтвердил Мейсон. Марсия Виттакер сделала глубокую затяжку, стряхнула пепел с сигареты в пепельницу и с недоверием переспросила:

— Эмили Ходкинс?

— Да, это помощница, которую наняла Филлис Лидс.

— Боже!

— Вы ее не знаете?

— Я не знаю никого из этих людей.

Тогда Мейсон как бы между прочим произнес:

— Твоему приятелю достанется около двадцати тысяч баксов, если не назначат опекуна.

Некоторое время девушка изучала свои китайские туфли, а затем подняла взгляд на адвоката, ее голос звучал более откровенно:

— Отлично, я поняла вас.

— Будет очень плохо, если окажется, что твой приятель не умеет держать язык за зубами, — предупредил Мейсон.

— Я поняла вас, поняла! — нетерпеливо проговорила Марсия. — Хватит меня запугивать.

— А у вас здесь неплохо, — сказал Мейсон, вставая. — Это будет маленькое уютное гнездышко?

Слезы брызнули у нее из глаз:

— Ради всего святого, не травите мне душу! Я все сделаю так, как вы скажете, хотя вы до сих пор не сделали мне никакого делового предложения, и я очень сомневаюсь, что сделаете. А сейчас, как я понимаю, вы закончили. Так почему бы теперь вам не пойти подышать свежим воздухом?

— Благодарю, — ответил Мейсон, — я как раз собирался это сделать.

Девушка спустилась по лестнице вместе с ними. Уголки ее рта дрожали, в глазах стояли слезы, но держалась она хорошо, а в ее взгляде даже читался вызов.

Когда они перешли улицу и приблизились к машине, Мейсон сказал:

— Судя по тому, как ее расписывал банкир, и по твоим комментариям, я думал, что над ее дверью горит красный фонарь.

— Я только пересказал слова домохозяйки и соседей, — заметил Дрейк.

— Ты думаешь, они правы? — спросил Мейсон. — Девочка еще совсем маленькая. Конвэй хотел использовать ее в аферах с чеками и купил тем, что пообещал на ней жениться.

— Ты думаешь, это он вовлек ее в авантюру с чеком? — спросил Дрейк, трогая машину с места.

— Несомненно.

— А что там насчет его родственников?

— Я считаю, что они тоже здесь замешаны, — ответил Мейсон.

— Слушай, почему так много шума вокруг этого чека? — спросил Дрейк. — По-моему, дело того не стоит.

— Это и есть наш основной ключ к разгадке. Не спеши с выводами. Дело может оказаться намного сложнее, чем выглядит на первый взгляд.

Когда Мейсон вернулся в контору, Филлис Лидс и Джон Миликант уже ожидали его в приемной, джентльмен лет пятидесяти — это был плотный человек, с лысиной, окруженной остатками черных волос, при ходьбе он слегка прихрамывал на правую ногу. Поздоровавшись с Мейсоном, Миликант сел, поправив стрелки на серых брюках, взглянул на циферблат наручных часов и произнес:

— Филлис сказала, что вы хотели поговорить со мной по поводу Олдена Лидса. Я с удовольствием помогу тем, что в моих силах. Встреча с вами доставляет мне удовольствие.

Мейсон спросил:

— Вы догадываетесь, что назревает семейная ссора?

Миликант кивнул:

— Конечно, Олден не подарок. У него свои странности, он излишне эксцентричен. Но, уверяю вас — он совершенно нормальный человек.

— Вы встречались с ним в последнее время? — спросил Мейсон.

— Да, я как-то заглядывал к нему, — ответил Миликант.

В разговор вмешалась Филлис:

— Дядя Олден любит играть с Джоном в шахматы, видя в нем достойного противника.

Миликант заметил:

— Я не знаю, ладят ли они с сестрой, это не мое дело. Надеюсь, что сестра достаточно благоразумна, чтобы понять, что она никогда не получит ни цента из его денег. Да они ей, собственно, и не нужны, — пояснил Миликант.

— Вы хотите сказать, что было бы благоразумнее оставить все деньги родственникам? — спросил Мейсон.

— На его месте я бы оставил все Филлис.

— Кстати, вы случайно не играли с ним недавно в кости?

— Было такое. По-моему, в воскресенье.

— Ставки были большие? — поинтересовался Мейсон.

— Да нет, по мелочи.

— Не будет ли слишком бестактным, если я спрошу, сколько он выиграл?