Дело Хальворсена

Прошел час, другой: ничего. Никакой подозрительной активности, в районе поиска. Начинало темнеть.

Включив радиостанцию, Эйрик связался с управлением и доложил обстановку Гробергу.

Тот выразил в очередной раз сомнение в успехе полицейской операции, но обещал быть на связи и немедленно выслать вертолет из Намсуса в случае необходимости.

Потянулись томительные часы ожидания. В полночь обходчик, а им был Адриан, сообщил, что все тихо. Ночь прошла спокойно, утром около семи Торгвальд осмотрел окрестности и тоже ничего не заметил.

Прошли еще пять часов. В полдень на грунтовой дороге показался пикап. В бинокль Торгвальд разглядел за рулем старика с бородой, больше в машине никого не было. В кузове пикапа лежали таблички с надписями, лопаты и другие инструменты. Старик остановил пикап у края леса и достал лопату из кузова.

Торгвальд вернулся в дом и сообщил об увиденном.

— Скорее всего, лесничий, — предположила Хильде, — мой отец работал лесничим. Весной они устанавливают разные знаки на дорогах, ведущих в лес. Начало сезона охоты, закрытие и тому подобное.

Стараясь особо не высовываться, инспектор вновь направил бинокль на дорогу. Мужик с бородой прибил к столбу фанерку с надписью, сел в пикап, развернулся и уехал.

Прошло еще два часа. Якобсен открыл три банки консервированной оленины и разогрел их в остывающей печи. Команда в полном молчании жевала галеты с мясом. Надежда на то, что операция состоится таяла, каждый думал об этом, но не хотел говорить на эту тему.

Когда прошли сутки и снова начало темнеть, Торгвальд спустился по тропинке к сосновому лесу, наступающему слева на подошву скалы. Здесь можно было отыскать мертвые деревья, из которых откачивали живицу. Эйрик наломал хвороста и, обхватив охапку обеими руками, стал пониматься к дому.

Когда до двери оставалось несколько шагов, он услышал звуки вызова радиостанции. Он быстро оставил у порога хворост, вошел в домик и схватил микрофон.

— 512, 512, Торгвальд, ты меня слышишь?

— 511, 511, я здесь.

— К вам гости. Береговая полиция засекла в районе Хоснавика старый всепогодный катер белого цвета. Полным ходом он идет вдоль берега на север. Вашей широты судно достигнет около девятнадцати часов по Гринвичу. Как понял?

— Все понял, организуем ночное дежурство.

Он отбился и положил микрофон на стол.

— Хильде, возьми комплект ночного видения, после 18 часов смотри по периметру во все глаза. С моря ожидается визит. Белый катер, он может войти в любую из ближайших к нам бухт. Если это наши клиенты, будем наблюдать за ними. Пока никаких действий не предпринимаем.

Около восьми часов вечера на горизонте осталась только узкая полоска света. Полярная ночь заполнила собой все вокруг. Робертсон, вооружившись биноклем ночного видения внимательно просматривала водную гладь под скалами. У пологих каменистых берегов принайтовать катер не было шансов. Если шкипер хоть что-то соображает, он будет искать высокий берег, чтобы спрятаться за ним. Прошло еще пятнадцать минут, и Хильде поняла, что пора сменить место наблюдения. И тогда она увидела его. Развернувшись, катер теперь шел в южном направлении.

Выругав себя за невнимательность, девушка бросилась вниз по камням, покрытым инеем, и замерла на противоположном краю скалы, прильнув к окулярам. Сейчас она была очень близко к воде и видела, как двадцатиметровая громадина почти бесшумно двигается под кручей утеса.

Вскоре она остановилась, и из каюты выглянул человек. Хильде моментально отпрянула. Стояла тишина, изредка нарушаемая стонами тупиков и ветром в соснах. И вдруг послышался звук мотора. Приподняв голову, старший констебль Робертсон увидела, как катер делает очередной разворот и начинает удаляться в сторону Норвежского моря.

Хильде влетела в домик, чуть не оторвав дверь от последней петли.

— Они уходят, — она дернула за край спального мешка Якобсена, — они выходят снова в открытое море, что делать?

Адриан открыл глаза и посмотрел на нее, как на идиотку.

— Куда они уйдут? Если это наши клиенты, то будут искать, пока не найдут. Они в тепле, еды и горючего у них полно. Они слишком многое поставили на кон, чтобы отступить.

Хильде осторожно вышла из домика, приподняв дверь за ручку. Первое, что она увидела, это антенну на рубке судна, огибающего утёс. Катер плавно скользил по заливу прямо под их домиком. Молодую женщину под пуховиком и толстым пуловером прошиб холодный пот, Робертсон отползла от края и прислушалась. Мотор затих, потом раздался тихий всплеск, это в воду вошел якорь. Теперь в расселине возникло слабое свечение, оно, отражаясь от воды, играло в ветках сосен и елей над домиком. Через пару минут хлопнула дверь и свечение погасло.

— Чёрт, чёрт, — сердце Хильде заколотилось, — надо предупредить всех, чтобы сидели тихо. Войдя в дом, она заметила, что никто уже не спит. Высунувшись наполовину из спальника, Торгвальд возился с радиостанцией, Якобсен проверял оружие, сидя за кухонным столом.

— Ну и что там происходит? — спросил Торгвальд.

— Катер прямо под нами. Они бросили якорь.