Дело коптящей лампы

— Да нет. Но он ведь никогда не проводит больше нескольких дней на одном месте. Такой непоседа, и невозможно удержать его. Ему нравится ездить по стране в этом своем трейлере, заводить знакомства с разными людьми, но, обрати внимание, только с определенным типом людей. Он терпеть не может людей косных, высокоморальных и высокопринципиальных и, наоборот, обожает общаться с разными сомнительными личностями: бутлеггерами, бродягами, профессиональными боксерами, странствующими торговцами и тому подобными. В общем, ты понимаешь, что я имею в виду.

И ведь ему запросто может прийти в голову привезти кого-нибудь из них к нам, сюда, и это может быть кто угодно: взломщик сейфов, бутлеггер или старый шахтер-пьяница, который однажды в приступе белой горячки захочет поджечь город. Можешь представить себе последствия приезда такой компании, будет скандал, и это при твоем положении!..

— Перестань, — прервал ее Дюриэа. — Грэмпс, конечно, помешан на всем загадочном, но он никогда не сделает ничего такого, что могло бы скомпрометировать меня.

— Да, он по-настоящему уважает тебя, — вынуждена была признать Милдред, — но ведь он иногда просто непредсказуем. Бывают дни, когда с ним просто невозможно иметь дело. И ручным он никогда уже не будет, об этом можно и не мечтать. Он всегда был в семье паршивой овцой. Я знаю, что отец так никогда и не смог понять его, как ни старался.

— А Грэмпс-то сам понимал твоего отца? — поинтересовался Дюриэа.

Она рассмеялась.

— Грэмпс всегда говорил, что он пошел в мать. Ты же знаешь, бабушка с ним развелась в конце концов. Грэмпса это совершенно устраивало. С тех пор с оседлой жизнью для него было покончено.

Дюриэа с наслаждением выпустил первое кольцо дыма и нежно погладил руку жены.

— Грэмпс сегодня обедает с нами? — спросил он.

— По всей вероятности, нет. Он терпеть не может всякую “цивилизованную” еду и никогда не переодевается к обеду… Раз ты уж вернулся к разговору о нем, он, может быть, катит куда-нибудь в направлении Аляски или… — Она замолчала и прислушалась, а затем произнесла со вздохом: — Нет, я опять ошиблась.

Тарахтение мотора и неожиданные выхлопы подтвердили, что домик на колесах вместе со своим хозяином снова прибыл под гостеприимный кров Дюриэа.

На заднем крыльце раздались быстрые шаги. Хлопнула рывком открытая дверь, кто-то прошлепал через кухню и затем через столовую.

— Приготовься к худшему, — шепотом предупредила мужа Милдред. — Судя по походке, он одержим какой-то новой идеей. Во всяком случае, его явно гложет какая-то мысль.

— Хэлло, хэлло! — раздался жизнерадостный голос Грэмпса. — А где Френк?

Дюриэа с улыбкой взглянул на жену.

— Я здесь, — отозвался он.

Грэмпс ворвался в комнату как ураган:

— Что вы тут делаете?

— Отдыхаем, — ответила Милдред.

— Размышляете об убийстве? — спросил Грэмпс. — Я тут подумал…

Милдред резко встала.

— А теперь послушай меня, Грэмпс Виггинс. Оставь Френка в покое. Он приехал домой, чтобы отдохнуть немного и не думать ни о каком убийстве.

— Не думать об убийстве? — содрогнулся Грэмпс. — Это же одно из самых замечательных, тонко задуманных убийств, с которым человеку приходится сталкиваться за всю свою жизнь — и вы хотите выкинуть его из головы?!

— Пусть его говорит, — Дюриэа с улыбкой кивнул жене, выпустив голубоватое облачко ароматного дыма.

Вдруг, быстрыми, мелкими шажками подбежав к креслу, Грэмпс сунул руку в оттопыренный карман и выхватил оттуда револьвер.

Дюриэа внезапно потерял все свое хладнокровие и, схватив Милдред за руку, резко оттолкнул ее в сторону.

— Эй! — воскликнул он. — Поосторожнее с оружием! Но Грэмпс Виггинс, похоже, и не слышал его. Он изо всех сил пытался всунуть рукоятку револьвера в руку онемевшего от изумления окружного прокурора.

— Ну давай же, сынок, — приговаривал он. — Представь, что ты собираешься совершить убийство. Направь револьвер мне в голову и нажми на спуск. Он не заряжен.

Дюриэа выдвинул барабан и убедился, что он пуст.

— Ну, Грэмпс, — запротестовала Милдред, — оставь его в покое. Пусть он отдохнет, у него сегодня был тяжелый день.

— Отдых! — возопил Грэмпс. — Но вы же не можете заставить отдыхать свои мозги, разве что только займете их чем-нибудь другим. Да в любом случае, кто может думать об отдыхе, когда есть возможность расследовать убийство?! Ну же, сынок, давай, целься в меня и спускай курок!

Дюриэа весело подмигнул жене.

— Может быть, это действительно единственный способ в конце концов избавиться от него, — сказал он, смеясь, и поднял руку с револьвером.

— Нет, нет, не сюда, — остановил его Грэмпс. — Целься мне в голову. Ты должен постараться вышибить мне мозги.

— В конце концов, что вы затеяли, — спросил Дюриэа. — Хотите попробовать, хорошо ли быть трупом?

— Я хочу, чтобы ты почувствовал, каково быть убийцей, — терпеливо объяснил Грэмпс.

— Не думаю, что мне это так уж необходимо. Чего вы хотите этим добиться, Грэмпс?

— Это тебе так кажется. Сделай, как я говорю, Френк Дюриэа. Наведи револьвер мне в голову и спусти курок. Давай делай, что тебе говорят.