Дело кремлевских врачей: как готовилось убийство Сталина

Игнатьева должен был контролировать Гоглидзе. После падения Абакумова Гоглидзе 26 августа 1951 был назначен первым заместителем министра МГБ. Но у них сразу не сложились отношения и Гоглидзе отправили в Узбекистан. 10 ноября 1951 года, на следующий день после постановления ЦК ВКП(б) об «антипартийной группе т. Баграмия» (то самое «мингрельское дело»), его перевели на должность министра госбезопасности Узбекистана (Средняя Азия часто использовалась как карантин-отстойник для высокопоставленных чекистов, но в Москву перевели министра ГБ Белоруссии Л. Ф. Цанаву на должность начальника Второго главного управления МГБ (контрразведка)). Но в начале 1952 года, когда началься самый ответвенный этап операции, Гоглидзе был возвращен Булганиным в Москву и присматривал за Игнатьевым. 13 февраля 1952 г. Гоглидзе был возвращён в Москву на пост заместителя министра МГБ, 19 февраля 1952 года он также получает пост начальника 3-го Управления МГБ (военная контрразведка). Более того Игнатьев долгое время был болен в начале 1953 г. и все дела решались через Гоглидзе. 20 ноября 1952 года Гоглидзе назначили на место Рюмина первым заместителем министра МГБ. 24 ноября 1952 г. расследование дела врачей стал вести Гоглидзе. 16 декабря 1952 г. именно Гоглидзе сообщил Сталину об аресте Власика. Осенью-зимой 1952–1953 г. Гоглидзе фактически руководил МГБ. Гоглидзе — крот, следивщий за Игнатьевым.

Затем необходимо было удалить профессионалов из МГБ. Так получается, что в силу специфики еврейского характера, почему-то на всех командных должностях в МГБ оказываются евреи. Значит, надо использовать пятый пункт для раскрутки дела. Поэтому одной из косвенных целей возобновления расследования по делу ЕАК было намерение убрать профессионалов евреев из МГБ. Зацепка есть. Они не сигнализировали о беспорядках в МГБ под руководством Абакумова. После ареста Абакумова были арестованы высшие офицеры МГБ, и началась большая чистка. На место уволенных пришли непрофессионалы. Профессионалов из МГБ убрали в отсутствии Сталина, состряпав дело евреев-чекистов. Сталин в это время находится на Юге. Разрешение на арест офицеров, видимо, дал Булганин.

Летом 1951 г. после того, как арестовывают Абакумова и офицеров МГБ еврейской национальности, появляется ниточка для дела врачей, лечивших Жданова. В ходе партийных и профессиональных собраний всплывает вопрос о письме Тимашук. 30 июля 1952 г. на собрании в МГБ вспоминают о сентябре 1948 г. Идет разбор. Власик все объясняет. Однако создается комиссия по проверке лечения. Историю болезни в анонимном виде показывают комиссии, и она делает вывод, что лечение проведено неправильно. Однако после объяснений Власика, это уже никого не колышет, и дело о неправильном лечении Жданова снова забывают. Никому нет дела о будущем деле врачей. Кукловоды придерживают дело врачей до нужного момента, до момента, когда оно выстрелит. Конец, 1951 года — в деле врачей вроде бы ничего не происходит. Видимо, не знали, что делать. Наконец, расследование дела врачей поручают Рюмину. Рюмин начал рыть землю носом.

Начало 1952 г. опять ничего существенного в деле врачей не происходит. Потом приезжает Сталин с Юга и его озадачивают Мингрельским делом. Видимо, хотели подвинуть или снять Берия, но не вышло. Берия в деле создания атомной бомбы был незаменим. Сталину надоедает Мингрельское дело, и тогда подключают дело Варфоломеева. Мингрельское дело и Дело Варфоломеева помогают на некоторое время отодвинуть дело врачей от внимания Сталина. Но Сталин не клюнул на дело Варфоломеева.

Как раз в апреле 1952 г. Сталин работал над статьей по политэкономии социализма. Ему, как неспециалисту, хотя и практику, было очень трудно писать эту блестящую работу. По ней, а точнее по ее конспекту, 59 лет учились советские студенты и студенты стран социализма и Третьего мира. Он, видимо, очень долго и тщательно изучал не только литературу, но и доклады совещания, посвященного будущему учебнику по политэкономии. Это совещание состоялось в декабре 1951 г. В марте же 1952 г. был арестован главный «бальзаматор» Збарский.

Считается, что именно Абакумов тормозил расследования дела ЕАК по причине отсутствия состава серьезного преступления. Дело «гнило» почти два года. Следствия по делу ЕАК также зашло в тупик. Однако 24 августа 1951 г., когда Сталин был на юге, Булганин дал Игнатьеву указание возобновить дело. Игнатьев послал записку Маленкову и Берия с просьбой разрешить возобновить дело. Почему записка о возобновлении дела ЕАК написана Маленкову и Берия, но не идет Булганину? Да потому, что он сам ее писал. Он ведь был ответственен за «органы». Благодаря усердиям Рюмина дело ЕАК доводится до суда, который состоялся летом 1952 г.