Дело молодых

Нас встречали. Пара молодых ребят в подозрительно чистых полукомбезах с каким-то неизвестным мне логотипом на спине. Твою подвеску, ну какой нормальный механик будет ходить в красной спецодежде? На ней же любое пятно видно! Однако эти как-то справлялись, шурша деловито, как операторы питлайна «Формулы». Один подбежал к Патру и ловко заменил на нём госномер на более широкий и короткий, с чем-то типа прямоугольного QR-кода – ну, или, возможно, переусложнённого иероглифа. Второй подбежал к УАЗику, сунулся – и завис… Ага, щазз! Открутил один такой! Я завёл себе полезную привычку закреплять номера так, чтобы любая сволочь обломалась. Тем более, что у УАЗа бампер железный и номер туда заглублён… Потыкавшись в гладкую круглую головку хитрого калёного болта, мальчик в красном только руками развёл. Пришлось мне вылезать и вытаскивать из багажника свой «сундучок со сказками» – малый тактический полевой набор инструмента. К счастью, нужный хитрый ключ под закрученные изнутри бампера фигурные «противоугонные» гайки оказался с собой. В общем, пришлось повозиться. Новые номера были толщиной миллиметров пятнадцать, явно с каким-то содержимым внутри, и не подходили по креплениям, но у красноштанных механиков были готовые переходные пластины. Видать, операция привычная.

Один из местных засунулся в кабину и прилепил на лобовик вверху, рядом с зеркалом заднего вида, какую-то плоскую широкую коробушку, сориентировав её вертикально. Всё это действие происходило в полном молчании. Немые они, что ли?

С тихим шуршанием поползли, убираясь в стены, ворота бокса, и я вдавил кнопку стартера.

– Зелёный, ответь Патру! – рация.

– На приёме, приём.

– Держись за нами, слушай рацию. Тут правила свои, так что внимательно.

За воротами оказались короткий коридор и спиральный пандус вверх. Три или четыре витка – впереди раскрылись ворота, коробочка на стекле пискнула, высветив какой-то синий символ, и мы выехали на широкий проезд местного Гаражища. Клянусь торсионами – это рай. Валгалла для механиков, которые встретили смерть в слесарной яме с болгаркой в руке.

Идеальный асфальт непривычно тёмного, с какой-то даже синевой, цвета. Идеальная ярко-жёлтая разметка полос для проезда и размеченные заездные-выездные карманы. Идеальные ряды боксов с автоматическими воротами – три этажа в высоту. Стеклянные витрины торговых точек – в некоторых из них угадывались пункты общепита. Один даже с выносными столиками, за которыми сидели люди в ярких комбезах. Они уставились на нас так, будто мы были магараджами на слонах посреди Урюпинска. Один вытащил из кармана телефон и сфотографировал. Будем звёздами местного «Инстаграма»?

Остальные торговые точки торговали инструментом и железками. Во всяком случае, изображение покрышки на витрине я опознал без труда, несмотря на то, что все надписи были на неизвестном языке непривычным угловато-острым шрифтом.

Навстречу прошуршал автомобиль – ну, наверное, автомобиль, а что же ещё? – и это было идеальное чудо совершенства. Как описать словами шедевр? Phantom Coupe 1925-го года, выполненный в стилистике Bugatti Veyron 2005-го и покрашенный в глубокий, как Марианская впадина, синий цвет с искрой и градиентами. Представили? Теперь представьте, что на самом деле машина была в сто раз прекраснее. Не смогли? Тогда вам повезло. Потому что увидевший такое больше не сможет жить спокойно, обречённый на вечные страдания. Так в греческих мифах мучились смертные, попробовавшие амброзию на Олимпе – любая другая еда после неё казалась козьим помётом. Я сразу почувствовал себя чумазым кочегаром в драных лаптях, восседающим на самопальном паровозе имени братьев Черепановых. Чудное видение притормозило, непрозрачное стекло покатого бока всосалось куда-то в сторону крыши и сидевшая там девушка… – хотелось бы сказать, что она была столь же прекрасна, как её автомобиль, но нет – весьма средней внешности девица с неестественно белыми волосами. Она успела, проезжая, показать нам в окно фигуру из пальцев, промежуточную между факом и знаком «окей».

– Издевается, падла крашена! – возмутился Пётр.

– Спокойно! – отозвалась рация. – Не обращайте внимания, это жест одобрения. У нас на машинах знаки клуба раритетных автомобилей, для них большие послабления в правилах.

Ну да, у нас бы тоже приветствовали проезжающий по улицам «ГАЗ-А» или «Руссо-Балт». Я приободрился, стараясь представить себя не водителем старой рухляди, а коллекционером раритетов. Получалось не очень, но я почти сразу отвлёкся, ведь мы выехали из Гаражища на шоссе.