Дело молодых

– Забавная ведь штука вышла, – усмехнулся Анатолий Васильевич, – если бы этого негодяя хотя бы на несколько лет посадили, он бы сейчас жив оставался. А так получается, вы все его сами под монастырь и подвели. Или что, – его брови угрожающе сдвинулись, – вы думаете, это я посодействовал?

Жора неестественно кашлянул, а когда Вика обернулась к нему, чтобы понять, в чем дело, дважды моргнул, и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза, давая понять, что передал ей эстафетную палочку общения с гостеприимными хозяевами.

После получаса, проведенного в квартире Валеевых, стали очевидны два обстоятельства. Во-первых, родители погибшей девушки убеждены, что вся история о том, как их выпившая дочь сама бросилась под колеса проезжающей мимо машины, ложь от начала и до конца. Во-вторых, и Анатолий Васильевич, и, возможно, даже в большей степени Оксана Аркадиевна нисколько не жалеют о безвременной кончине Дениса Волкова, а, наоборот, весьма этому обстоятельству рады.

– Не по-христиански, конечно, – развела руками Оксана Аркадиевна, – зато как есть.

Новость о том, что вместе с виновником гибели их дочери одновременно были расстреляны еще три человека, вызвала у четы Валеевых некоторое, но совсем недолгое замешательство.

– Надо же, – покачал седой головой Анатолий Васильевич, – давненько, кажись, такого не было. Вот, помню, в девяностые, как телевизор ни включишь, каждый день что-то похожее. Либо взорвут кого-нибудь, либо расстреляют зараз человек пять, не меньше. Вот если бы вы не здесь штаны просиживали, – он осуждающе уставился на приоткрывшего наконец глаза Мясоедова, – а бандитов ловили, тогда, может, и на улицах люди бы меньше гибли.

Выдав эту нравоучительную тираду, отставной военный замкнулся и почти полностью перестал реагировать на дальнейшие вопросы Крыловой. Его жена замолчала еще раньше. Поняв, что вытянуть из Валеевых, во всяком случае прямо сейчас, ничего не получится, Вика встала. Оксана Аркадиевна с готовностью вскочила, чтобы дать Крыловой возможность быстрее выйти.

– Мы уже все? – Мясоедов выбрался из кресла и вновь придвинул его к стене. – Я и спросить ничего не успел.

– Так спроси, – язвительно отозвалась Вика, выходя из комнаты.

Она уже была в прихожей, когда заданный майором вопрос заставил ее поспешно вернуться в комнату.

– А вот это кто?

Жора стоял у застекленной книжной полки, на которой стояли две фотографии. С одной из них улыбалась погибшая несколько месяцев назад Настя Валеева, с другой на него смотрел очень серьезный молодой человек в парадной форме полицейского и с погонами старшего лейтенанта на широких плечах.

– Я же говорила, не надо было их в комнату звать, – проскрипела Оксана Аркадиевна, – теперь они Володьке все нервы измотают.

* * *

В кабинете Реваева было шумно. Сам полковник, махнув рукой вошедшим, чтобы рассаживались вокруг стола, вышел из кабинета, прижимая к уху мобильный телефон. Мясоедов, широко раскинувший по столу локти, тут же продолжил начатый еще в коридоре спор с Михеевым о преимуществах немецких внедорожников над японскими, а Вике, как раз собиравшейся перевести телефон в беззвучный режим, неожиданно позвонила мама. Обычно она никогда не звонила днем, зная, что Вика не любит, когда ее беспокоят в рабочее время, поэтому, поднося телефон к уху, Крылова ощутила легкий укол беспокойства. Оказалось, что повод для звонка действительно был весомым. Викиному отцу, работавшему в институте экономического моделирования, предложили перейти на работу в Газпром, да не куда-нибудь, а в лондонское представительство компании, отвечавшее за заключение крупнейших сделок с европейскими покупателями.

– Как у вас тут весело, – вернувшийся в кабинет Реваев захлопнул за собой дверь, – чувствую, вам всем есть что мне рассказать. Ну, с кого начнем?

В кабинете мгновенно стало тихо, так что всем отчетливо был слышен шепот Крыловой:

– Все, мам, я тебе потом перезвоню.

– Привет от меня маме передавайте, – благодушно улыбнулся Юрий Дмитриевич, направляясь к своему креслу. – Так что, нет желающих мне что-то рассказать?

– Давайте тогда я начну. – Виктория поспешно отключила телефон и виновато взглянула на полковника. – Пообщались мы с родителями Анастасии Валеевой, не сказать, конечно, что разговор был очень продуктивным, но, скорее всего, они сами не имеют никакого отношения к нашему делу.

– Это вы как установили? – удивился Реваев. – По их глазам, полным слез и родительского гнева? Или у них есть алиби?

– Нет, алиби мы не проверяли, но мать Валеевой не подходит по типу фигуры на стрелявшего, а отец сильно хромает, мы бы увидели это на записи.

– Вы уверены, что он действительно хромает? А не только по случаю вашего визита?

– Есть данные, что он был ранен, – неуверенно ответила Крылова, – но точный характер ранения неизвестен. Хромает Валеев или нет, уточнить несложно, я смогу это сделать завтра же.