Дело молодых

– А я, между прочим, все слышу, – невозмутимо отозвался Евгений Геннадиевич, – и с каждым услышанным мною словом вероятность того, что на орудии преступления, когда оно попадет в криминалистическую лабораторию, а оно ведь рано или поздно туда попадет, обнаружатся отпечатки пальцев майора Мясоедова, становится все выше и выше. И на основании этого факта, – он с усмешкой взглянул на Жору, – старший следователь по особо важным делам, а по совместительству мой хороший товарищ полковник Реваев сделает далекоидущие выводы, которые пресекут преступную деятельность затесавшегося в наши ряды уголовника.

– Ну это уже старческий беспредел какой-то, – возмутился Жора. – Юрий Дмитриевич, признайтесь, вы же на такое не способны.

– А что ты хочешь, Георгий, – Реваев шутливо развел руками, – старикам надо держаться вместе. Ладно. – Полковник заглянул внутрь расстрелянного автомобиля. – Личности убитых установили?

– Да, можно сказать, повезло. У всех четверых при себе документы были. Вика! – оглушительно рявкнул Мясоедов, оборачиваясь к стоящему чуть в стороне микроавтобусу следственного комитета. – Иди сюда! И все бумаги возьми!

Почти сразу из микроавтобуса выпрыгнула невысокая темноволосая девушка, в сером брючном костюме. Заметив Реваева, она улыбнулась и поспешила подойти ближе.

– Вы уже здесь, Юрий Дмитриевич. Не думала, что совещания у председателя так быстро заканчиваются.

– Я сбежал, – с улыбкой признался Реваев, – хотя, если честно, никто особо не возражал. Там от меня все равно толку немного. Так что у нас с потерпевшими?

– А сейчас я вам всех покажу. – Вика открыла первый паспорт. – Начнем с водителя. Мирзоев Дамир Алханович, двадцать четыре года, родился в Пятигорске, зарегистрирован в Краснодаре. Кто он, чем занимается, пока неизвестно.

– На хорошую машинку он успел назаниматься к двадцати четырем годам, – хмыкнул Жора.

– Мясоедов! Какой ты мелочно-завистливый все же, – неодобрительно заметила Вика, – такой крупный мужчина, как ты, должен избегать столь мелких эмоций.

– Ничего она у меня не мелкая, – обиделся Жора, – и вообще, капитан Крылова, хватит хаять старших по званию.

– Рядом с водителем Корнилова Маргарита Андреевна, – проигнорировала последнее Жорино высказывание Виктория, – при ней только студенческий билет, третий курс, факультет делового администрирования.

– А вуз какой? – уточнил Реваев.

– Так вот же. – Крылова обернулась и махнула рукой, указывая на вытянувшийся вдоль улицы Лобачевского комплекс зданий.

– МГИМО? – удивился полковник.

– Ну да, МГИМО, – кивнула Вика, – они тут все студенты, кроме водителя. Во всяком случае, при нем студенческого билета не было. Продолжать?

Реваев кивнул.

– На заднем сиденье у нас тоже двое. Позади водителя некто Волков Денис Анатольевич, студент четвертого курса, факультет международного права, а рядом с ним еще одна третьекурсница – Черных Лариса Владимировна, учится на том же факультете, что и Корнилова.

– Да уж.

Полковник еще некоторое время рассматривал тела убитых, затем выпрямился и отошел от машины.

– Молодые ведь совсем ребята. Их дело – еще жить да жить. А они… – Реваев с досадой махнул рукой. – Родственников установили?

– Нет еще, – Крылова отрицательно покачала головой, – только начали пробивать.

– Ну, устанавливайте.

Кивком головы полковник отпустил Викторию, а сам неторопливо огляделся по сторонам.

– Хороший перекресток, – бросил он стоящему рядом Мясоедову, – аж три камеры.

– Ну да, – согласился Жора, – будет на что посмотреть. Глядишь, что интересное и увидим. Да, Юрий Дмитриевич, – спохватился Мясоедов, – у нас ведь и свидетели есть. Свидетельницы! Две штуки!

– Ой, Жора, – осуждающе вздохнул Реваев, – что ж ты людей в штуках меряешь? Нехорошо как-то.

– Да ладно, какие они люди, студентки, – отмахнулся майор, – до людей им еще дорасти надо. Пока так, заготовки.

– Ну и где они, заготовки твои? – Реваев бросил взгляд на группу молодых людей, стоявших возле оцепления.

– В микроавтобусе, я этих девиц Вике подсунул, – усмехнулся Жора, – сам я их причитания не смог вынести. Слезы льют, будто у них всю родню поубивали.

– Слезы, – хмыкнул полковник, – слезы – это не так уж и плохо. Переживают, значит, не очерствели еще. Может, и нам от их переживаний какая польза будет. Пойдем послушаем.

– Пойдемте, – без особого энтузиазма согласился Мясоедов.

Подойдя к микроавтобусу, Жора наклонился и на несколько мгновений его голова и плечи скрылись внутри черного «фольксвагена». Выпрямившись, он обернулся к Реваеву и удовлетворенно вздохнул:

– Вроде девчушки малость успокоились. Может, даже поговорить толком получится.