Дело Нины С.

В тот день вечером позвонила Лилька.

«У нас… все хорошо… Пётрусь уже спит, я как раз закончила читать ему сказку. Знаешь, о соловье, который опоздал на ужин», – монотонно бубнила я в трубку.

«Зачем ты мне все это говоришь?»

«Потому что ты спросила, как у нас…»

«Сказочки Пётрусю ты читаешь каждый вечер, а что кроме этого?»

Я вдруг замолчала. Мне очень хотелось откровенно признаться во всем сестре, но я не знала, как это сделать. Мы до сих пор никогда не беседовали на такие темы. Она не рассказывала мне о своих любовных похождениях, а мне особенно не о чем было поведать ей.

«Гапуша, ты еще там?»

«Да».

«Что происходит?»

«Мы поцеловались с Миреком», – выдавила я наконец.

«Ну, давно пора», – Лилька облегченно вздохнула.

«Но я не знаю, что дальше…»

«То, чем занимаются миллионы людей на земном шаре, – секс!»

«Не шути, Лилька».

«Это вполне естественно, когда двое молодых, здоровых людей оказываются в постели».

«Но ты же знаешь, как у меня с этим…» – произнесла, заикаясь, я.

«Когда-то это должно случиться».

«Он удивится, что я… в своем возрасте… – путалась я в словах, – что я еще никогда…»

«Он разберется», – сказала моя сестра.

И она оказалась права. Все произошло само собой.

Когда мой любимый проводил меня до дома, мне казалось, что я впервые поднимаюсь на крыльцо, поросшее диким виноградом, впервые переступаю порог нашей виллы. Я самой себе казалась чужой – столько новых ощущений сразу! – боялась, что мне не хватит сил со всем справиться.

«Лилька, – сказала я по телефону сестре, – ты должна влюбиться, любовь – это настоящее чудо!»

Лиля рассмеялась:

«Значит, ты опередила меня, дорогая сестренка, но в этом деле я предпочитаю отставать».

– Я рассказываю об этом, пан комиссар, чтобы вы могли почувствовать атмосферу нашего дома, а также поняли, что представляло для нас самую большую ценность…

* * *

(магнитофонная запись)

Разумеется, в результате того, что имуществом мамы распоряжался пан Б., она оказалась на грани разорения, но на самом деле ни она, ни мы все никогда не придавали большого значения деньгам. Однажды, очень давно, наш семейный летописец, Александр Сворович, произнес за рождественским столом: «Огорчаться из-за материальных вещей недостойно человека!»

Мне кажется, дедушка имел в виду времена гитлеровской оккупации и восстания [17] , когда люди теряли все нажитое, ведь важнее всего было сохранить жизнь… Возможно, и сейчас следовало бы об этом помнить. Вероятно, Ежи Баран насмерть об этом забыл, и поэтому она за ним пришла…

Нет, ей-богу, я ничего не знаю о его служебных контактах и делах. Я была несколько раз в офисе на улице Фрета, но там царило благодушное спокойствие, сотрудники сидели за своими столами, и им нечем было заняться. Меня это особенно не удивило – этот человек появился здесь бог весть откуда, как он мог конкурировать с живущими здесь испокон веку кланами юристов?

Между тем мама вдруг превратилась в этакую бизнес-леди. Решила инвестировать деньги, поступавшие из Германии. Она купила в Старом городе квартиру с видом на древнейший варшавский костел и еще даль-