Дело о фамильном проклятии

Чуть смутившись, он всё же открыл дверь и вошёл в просторную комнату, освещённую десятком свечей, вставленных в подсвечники и канделябры в разных концах помещения. Здесь не было кровати, должно быть спальня находилась за одной из двух дверей, расположенных в боковых стенах друг против друга. Посредине стоял большой резной стол, за которым в старинном кресле, закутавшись в плед, сидел барон. Он как-то беспомощно и чуть подслеповато посмотрел на вошедших и вздохнул.

— Простите, я думал, это моя жена.

— Вам не стоит извиняться, это мы так некстати нарушили ваш покой, господин барон, — учтиво произнёс Марк. Осмотревшись, он увидел у стола ещё одно кресло и присел в него, не спрашивая разрешения. — Мы не станем утомлять вас своим обществом. Я прошу вас только ответить на несколько наших вопросов, и мы немедля оставим вас.

Барон какое-то время задумчиво и грустно смотрел на него, видимо, где-то в глубине души желая выгнать наглых юнцов, но при этом помня, что перед ним граф, внук его сюзерена, а так же недавно высказанные Марком угрозы относительно ренты и арендованных земель.

— Я слушаю вас, ваше сиятельство, — наконец, смиренно произнёс он.

— Нас интересует необычный перстень, который был на руке де Руже и пропал после его смерти.

— Чем же он вас заинтересовал? — слегка растерялся де Олонд.

— Он выглядел очень необычно. К тому же его исчезновение с руки покойного вместе с пальцем выглядит как-то странно.

— Ничего странного. Это мой перстень. Я отдал его де Руже в порыве скорби, а потом забрал обратно.

— Значит, это вы дали ему тот перстень?

— Да, тогда я понял, что потерял мою девочку, — он упёр грустный взгляд в столешницу перед собой. — Жильбер был моим ближним рыцарем и её женихом. Он тоже был печален и собирался покинуть Олонд, но я не мог так сразу лишиться и его общества. Потому я просил его остаться. Я обещал, что буду относиться к нему как ко второму сыну и оставлю ему часть наследства, но он должен быть при мне. Дамьен оставался в Лорме, я не хотел портить ему карьеру, но мне нужен был кто-то рядом в утешение. Как гарантию я отдал ему наш фамильный перстень и показал завещание. Он остался, но вскоре заболел и умер. Конечно, мне не хотелось отрезать ему палец, но это кольцо — реликвия нашей семьи. Оно не могло уйти вместе с ним в могилу на сельском кладбище, потому мне пришлось снять его единственным возможным способом.

— Я понял вас, — сочувственно кивнул Марк. — Последняя просьба, ваша светлость: покажите мне его.

— Но вы же его видели!

— Я хотел бы внимательно рассмотреть его.

Барон кивнул и, нагнувшись в сторону, открыл дверцу сбоку своего стола. Он достал оттуда серую шкатулку. Когда он поставил её перед собой, она глухо стукнула о столешницу. Откинув крышку, барон вытащил из неё перстень и протянул Марку. На него взглянуло злобное красное око дракона, и хоть ему было не по себе, он всё же протянул к нему руку. Но вдруг в его запястье вцепились длинные сильные пальцы, и возле уха прозвучал звенящий от тревоги голос:

— Не трогай его!

Марк с удивлением обернулся к Джин Хо, но тот смотрел вовсе не на перстень а на шкатулку.

— Откуда она у вас? — спросил он барона. — Это ведь свинец? Этот перстень всегда хранился в этом футляре?

— Да, — растерянно произнёс барон. — Сэр Ренод привёз его в Олонд именно в этой шкатулке.

— Всё ясно, — кивнул лис и посмотрел на друга. — Никогда не прикасайся к этому кольцу, ни на мгновение, ни под каким видом!

— Оно проклято? — спросил Марк.

— Вроде того… Спасибо, ваша светлость, что уделили нам время! Не смеем беспокоить вас и дальше. Уходим, Марк!

— Да в чём…

— Потом! — перебил его Джин Хо и, как ребёнка, потащил к двери.

Марк вырвал руку, но принял во внимание необычное поведение лиса, понимая, что за этим кроется что-то серьёзное. Попрощавшись с бароном, который так и сидел со зловещим перстнем в протянутой руке, он поспешил за другом и вышел.

— Ты скажешь, в чём дело? — крикнул он, устремившись за ним по коридору, но тот добежал до дверей их комнаты и юркнул внутрь, как лиса в свою нору.

Войдя вслед за ним, Марк застал Джин Хо стоящим возле камина. Кумихо, действительно, был взволнован и с какой-то мрачной задумчивостью смотрел на огонь.

— Что произошло? — спросил Марк, подходя к нему. — Почему ты не дал мне взглянуть на перстень и даже прикоснуться к нему? Он проклят?

— Можно и так сказать, — кивнул лис, переводя взгляд на друга. Его глаза были чёрными, как ночь, то ли от того, что они сами сменили цвет, то ли из-за расширившихся зрачков. — Я увидел, что шкатулка, в которой он хранится, сделана из свинца, и всё понял. Я вспомнил, как выглядел де Руже перед смертью и узнал эти симптомы. Всё дело в перстне. Это он убивал всех, кто носил его.

— Так он проклят или отравлен?

— Он сделан из особого материала, само прикосновение к которому чрезвычайно опасно. Ну, как тебе объяснить? — на лице Джин Хо появилось страдальческое выражение. — Помнишь, я говорил тебе о мельчайших частицах, из которых состоит вся материя, включая наши тела?

— Я помню, хоть и не понял, как это может быть.