Дело о «карикатурах на пророка Мухаммеда»

Я же считаю, что свобода и толерантность — две стороны одной медали. Свобода слова работает, только если общество толерантно к широкому спектру высказываний, не обращая на них особого внимания. Толерантность теряет смысл, если свобода выражать свое мнение жестко ограничена. С исторической точки зрения свобода слова способствует развитию толерантности, и наоборот, и никакого противоречия здесь нет. В либерально-демократическом обществе они должны быть тесно связаны. Чем больше в каком-то обществе противопоставляются толерантность и свобода слова, тем меньше у него оснований называться «либерально-демократическим».

В этой книге девять глав. Три из них — о людях, у которых я брал интервью. Они так или иначе оказались вовлечены в карикатурный скандал, и каждый по-своему излагает его существенные аспекты. В следующей главе я расскажу о гражданке Испании, муж которой погиб во время теракта в Мадриде в марте 2004 года. О том, как она явилась на судебное заседание по указанному делу в футболке с известным рисунком Курта Вестергора, где исламский пророк изображен с бомбой в тюрбане. В главе «Отвратительная способность человека приспосабливаться» я беседую с Куртом Вестергором о его взглядах и особенностях, благодаря которым они формировались, о его работе. Я решил показать его жизнь в исторической взаимосвязи с развитием цензуры в Дании, уделив внимание деятельности Поуля Хеннингсена — известного датского общественно-политического деятеля, придерживавшегося радикальных культурных взглядов по защите свободы слова в годы перед началом и после окончания Второй мировой войны. В главе «Дорога к Богу» приводится интервью с Каримом Серенсеном — молодым тунисцем, арестованным в феврале 2008 года по подозрению в подготовке убийства Курта Вестергора. Карим Серенсен и двое его знакомых мусульман посчитали себя оскорбленными изображением пророка Мухаммеда с бомбой в тюрбане.

В трех главах (третьей, шестой и седьмой) я привожу свою версию карикатурного скандала. Это мой рассказ о том, что происходило до и после публикации «карикатур» в сентябре 2005 года. О чем я думал, каковы были мои мотивы и моя реакция, чему я научился, что узнал о вопросах, поднятых в связи со скандалом, и о самом себе.

В связи с этим я хотел бы подробнее рассмотреть существующие в настоящее время ограничения свободы слова, которые отражаются в законах о богохульстве, карающих за оскорбление других религиозных конфессий, в разжигании межнациональной розни, дискриминации по национальному или религиозному признаку, а также в отрицании Холокоста и преступлений коммунистического режима. Я знаю, что есть и другие, не менее серьезные угрозы свободе слова, но хочу обратить внимание именно на те, которые «дело о рисунках» вывело на первый план.

Когда-то в каждой западной стране существовали законы о богохульстве, строго карающие за любые оскорбления христианского Бога и веры. В ходе секуляризации, разделения религии и власти, многие из этих законов были упразднены, однако нередко их просто переставали применять на практике, чтобы не волновать общественность. Карикатурный скандал побудил мусульман и представителей других религий выдвинуть новые требования о более надежной защите религиозных чувств. Одни предлагали усилить контроль над высказываниями, другие заявляли о необходимости ввести новые законы.

Подобные требования привели к тому, что в ряде европейских стран партии, традиционно отстаивавшие право критиковать религии, отказались от упразднения законов о богохульстве, хотя парламентарии Совета Европы призывали изъять их из юридической практики. Защитники этих норм полагают, что в мультикультурном обществе меньшинства и их вера должны быть защищены от дискриминации в первую очередь. Они пытаются приравнять законы о богохульстве к тем, что карают за разжигание межнациональной розни и дискриминацию по национальному или религиозному признаку. В качестве аргумента они определенным образом трактуют события, которые привели к Холокосту во время Второй мировой войны. Вкратце это звучит так: «Плохие слова рождают плохие поступки». Расистская пропаганда нацистов привела к уничтожению евреев. Если бы власти Веймарской республики 1920-х — начала 1930-х годов пресекли злобную болтовню нацистов, то тем самым они предотвратили бы Холокост.

Другими словами, если бы в Веймарской Германии не было широкой свободы слова, нацисты никогда не пришли бы к власти и тем более не смогли бы беспрепятственно осуществить то, на что их толкала ненависть к евреям. Подобная интерпретация представляется мне сомнительной. Нет никаких документально подтвержденных фактов, позволяющих предполагать, что все произошло бы именно так, тем не менее конвенции ООН по защите прав человека обязывают подписавшие их страны ввести значительные ограничения на свободу слова.